Труды КНЦ вып. 22 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2022(13))

По всей видимости, после его смерти станционный дом перешел к сыну Архипу Мироновичу и сохранился вплоть до 1930-х гг., попав в 1921 г. в объектив самому А. Е. Ферсману, сделавшему такую приписку к изображению: «Хибины. Хибины, лопарский дом. Экостровская 1921 г.»50 (рис. 4). В списках населенных мест от 1938 г. эта изба значится как «дом Архипова» — отдельное строение на станции Хибины. Другой дом Архипова, жилой, где он размещался с семьей, располагался в поселке Экострово, недалеко от станции, и был одним из пяти _ 51 домохозяйств этого населенного пункта51. Рис. 3. Белая губа на фотографиях начала XX в. Слева — автора журнальной заметки В. Н. Никольского с подписью «Кольский полуостров. Озер. Имандра. Станция Белая губа»52; справа — фотохудожника В. А. Плотникова53 Рис. 4. Станция Хибины. Дом А. М. Архипова. 1921 г. Из частной коллекции Можно предположить, что именно станционные казармы, предоставляющие дополнительный источник дохода, стали одной из причин, почему Экостровский погост перебрался именно в Белую губу в 1890-х гг.54 и Половинку около 1900 г.55, после того как саамы оставили свое зимнее поселение у Экостровского пролива, — именно там находились новые станции (в железнодорожной терминологии «узлы сообщения»), где сосредоточились миграционные потоки рыбопромышленников и путешественников, которые 13