Труды КНЦ вып. 22 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2022(13))

Среди ямщиков Имандры в большинстве путевых очерков российских и зарубежных исследователей упоминаются экостровские Архиповы: в очерках конца XIX в. — Ларивон Архипов, работающий на Йокостровской станции, также Мирон Ефимович Архипов, смотритель Йокострова, кузина Мирона Мария Ивановна Архипова и ее муж, смотрители за станцией в Раснаволоке39. В некоторых случаях авторы рассказывают о ямщиках — саамах Экостровского погоста, не передавая их имен. С развитием колонизационного процесса в 1860-х гг., когда Российское государство предприняло ряд мер для привлечения колонистов на Кольский полуостров на постоянное место жительства, активизировались и миграционные потоки, увеличило обороты транспортное сообщение внутри полуострова за счет рыбопромышленников, добирающихся от своих селений на Белом море до становищ на Мурманском берегу и обратно. Выросло и количество чиновников, приезжих ученых, государственных служащих, выполняющих исследования и работы на Кольском полуострове. Этому способствовало открытие пароходного движения в 1871 г., позволившее большему количеству путешественников попасть в Кандалакшу или Колу, а оттуда уже отправиться вглубь материка. Таким образом, и до строительства Мурманской железной дороги в 1915 г. размеренный образ жизни имандрских саамов претерпел изменения. Уже в 1860-1880-х гг. извоз стал занимать первое место среди второстепенных промыслов саамского населения по доходности. С 1883 по 1885 гг. прибыль от ямского промысла выросла больше чем в два раза40, и в год Экостровское общество стало получать до 810 руб. серебром, что составляло одну пятую от рыбных доходов41. Ямской промысел был тесно связан с работой смотрителями не только на почтовых станциях, но и на дополнительных станциях на пути следования поморов-промышленников, располагавшихся обычно на выселках по всей линии Кола — Кандалакша, с большими казармами, «выстроенными с затратами земских средств и трудов администрации»42. Сохранилось подробное описание одной из таких казарм, расположенной в Белокаменной губе: «Это деревянное здание длиною 6,33 и шириною 3 саж. на деревянных стульях. Сруб из 6 вершковых бревен, цоколь и кровля тесовые, стены не обшиты и не отштукатурены, печь голландская большая, окна с двойными переплетами, каждый на 32 стекла, величиною 4 х 4 вершка»43. Станционные казармы упоминаются во многих источниках, не поясняющих, однако, что эти станции не имели ничего общего со станциями Кольского почтового тракта. Если старые почтовые станции располагались на западном берегу Имандры, то возникшие к концу XIX в. казармы, напротив, на восточном. В отличие от почтовых станций казармы редко отмечались на картах. Их можно обнаружить, сопоставляя путевые очерки исследователей и отдельные специализированные карты. Из станционных казарм, расположенных на правом берегу Имандры, можно локализовать как минимум четыре: 1) у губы Белокаменной, упомянутой в записях Риппаса44, 45; 2) в Белой губе, недалеко от будущей станции Хибины46 (рис. 3); 3) напротив острова Высокого, в районе современной станции Нефелиновые Пески47; 4) в селении Половинка (саам. Корксканда), где казармой заведовал Калина Иванович Архипов48. Смотрителем-сторожем казармы в Белой губе был Мирон Ефимович Архипов, державший и Йокостровскую почтовую станцию49. 12