Труды КНЦ вып. 22 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 2/2022(13))

Поморская шняка, которую прекрасно строили коляне, отличалась от норвежской елы большей устойчивостью во время бури, хотя и меньшей скоростью хода. Писатель отмечает также, что скорость строительства была во много раз больше (составляла 10-20 дней, причём большая часть этого времени уходила на осмолку, конопатку и осушку судна — норвежские же елы строились три месяца). Корабельные мастера поставляли за сезон до 50 шняк поморам и продавали каждую по цене от 50 до 80 рублей, причём для строительства судна было достаточно двух человек [1 : 337]. Таким образом, возникало разнообразие в экономической деятельности: доходы кораблестроителей уже становились сравнимыми с доходами промысловиков, а условия труда были несравненно лучше, и в этом состоит ещё один важный факт, доказывающий возможность скачка в хозяйственном развитии Колы в будущем. У Немировича-Данченко есть еще несколько указаний на этот счет. В самом Кольском заливе в конце 1850-х гг. возродился акулий промысел, причем говорится о том, что из акулы добывается до пяти пудов жира по три рубля за пуд и продается в Норвегию до двух тысяч пудов [1 : 336]. Если учесть, что тем самым зарабатывалось до шести тысяч рублей при цене пуда муки 2-5 рублей, то можно подсчитать, что такой промысел давал колянам дохода, достаточного для питания 150 человек, поскольку нормой питания в XIX в. историки считают около восьми пудов хлеба в год на человека (здесь нами высчитана усреднённая цифра) [5]. Этот промысел в заливе вели простые коляне, богатые же судовладельцы предпочитали добывать акул по всему побережью Мурмана. Также В. И. Немирович-Данченко указывает на богатство кольских ручьев жемчугом. К писателю зашел местный житель и предложил четырнадцать жемчужин правильной формы, слегка синеватых (а голубые оттенки жемчуга считаются признаком высшего качества — его в настоящее время могут позволить себе только очень богатые люди)3. Он сказал, что жемчуг добыт в ручье, впадающем в реку Тулому, и запросил за него четыре рубля в целом (писатель «подивился дешевизной местного жемчуга»), следовательно, дорогая коллекция продавалась по цене мешка муки [1 : 331]. Это было связано с тем, что отсутствовали покупатели, кроме норвежцев (можно предположить, что одним из источников богатства норвежских городов была последующая перепродажа жемчуга в Европу). Надлежащая организация этого промысла могла бы привести к серьёзному подъему экономики Колы (тем более что жемчуга много и за Святым Носом, на востоке Кольского полуострова). Наконец, последнее важное указание у писателя касается изобилия лисиц, которых ловят местные подростки на окраинах города. «Местные лисьи меха прекрасны и очень дорого ценятся» [1 : 342]. В советские времена песцов в окрестностях Колы специально разводили, поэтому эта отрасль экономики также могла бы послужить источником доходов колян как в XIX в., так и в современную эпоху. Факты из истории позволяют найти ещё один возможный скрытый резерв для развития. Писатель увидел еще одну перспективу Колы, когда он вместе с другими путешественниками из Норвегии поднялся на гору Соловарака, и они «онемели от изумления и восторга» (тем более что был тёплый летний день, редкий на Севере в августе). Один из участников восхождения, лорд Грагам, прибывший из Англии ловить семгу, сказал: «У нас бы летом всё это побережье застроилось коттеджами. Сажень земли сотни фунтов бы стоила» [1 : 328]. Это предсказание смогло осуществиться только в наше время, когда берега Туломы в окрестности Колы застраиваются коттеджами. Обществу потребовалось развиваться 140 лет для того, чтобы суметь использовать выгоду только географического расположения. 126