Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

помещениями в 1870-е гг., как мы видим, могли выжить только Харьковский и Казанский университеты, отчасти Московский (где число студентов резко уменьшилось в 1870-е гг. и оставалось таковым до начала 1880-х гг.), Университет Святого Владимира и Новороссийский университет, где студентов делили на несколько групп, но не Петербургский университет, в котором число студентов, превышало 100, а затем и 200 чел. Они никак не могли продуктивно заниматься в имеющихся условиях (рис.2.). Рис. 2. Динамика численности студентов-естественников за 1865-1885 гг. Таким образом, массовые стажировки профессорских стипендиатов в Германии и Франции принесли свои плоды в виде энтузиазма и желания внедрить практические занятия по зоологии и ботанике, а также расширить микроскопические исследования. Однако не всегда эти желания совпадали с возможностями. Реальностью были маленькие кабинеты и отсутствие аудиторий для практических занятий, а иногда и очевидно халатное отношение к покупке оптических приборов. Профессора были вынуждены выбивать средства для строительства, иногда прибегая к личным связям и частным пожертвованиям, просить в Совете о переносе кабинетов в более удобные с точки зрения проведения микроскопии комнаты, самостоятельно организовывать рабочие места, пытаясь втиснуть столы в свободные пространства. Обязательно следует сказать, что хорошими администраторами оказались не только те профессора, кто стажировался за границей (например, А. Н. Бекетов). И, конечно же, не все, кто стажировался за границей впоследствии оказались хорошими администраторами (например, Н. П. Вагнер). Кроме того, в целом ситуация с ботаническими лабораториями была более удачной, чем с зоологическими, однако и те, и другие нуждались как в средствах для покупки инструментария, так и в расширении помещений в связи со значительным ростом числа студентов, а практические занятия проводились исключительно благодаря инициативе профессоров, которая иногда, увы, отсутствовала. 90