Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

В отличие от относительно успешных начинаний ботаников Петерубргского и Московского университета, зоологи всех без исключения университетов не смогли справиться с бюрократией. Поэтому во всех университетах зоологические кабинеты, музеи и лаборатории испытывали сложности с помещениями. Например, зоотомический кабинет Харьковского университета состоял «из небольшой комнаты - - собственно кабинета, еще меньшей второй комнаты - - где помещались профессор и лаборант и крошечной узкой комнаты, предназначенной для практических занятий студентов. Профессорская (она же и лаборантская) комната была уставлена шкафами, заключающими библиотеку кабинета и некоторые научные пособия. Она служила и местом для научных работ, и местом для отдыха, и как рабочая комната, в которой готовились как спиртовые препараты, так и скелеты. Здесь же, а частью в кабинете и комнате для практических занятий, помещались животные, предназначенные для практических занятий, так как особого помещения для этого не было»30. В Казанском университете зоологическая лаборатория для научных занятий сотрудников выглядела так: «Комната эта совершенно заставлена разнообразной величины банками с препаратами и реактивами, большими склянками со спиртом, аквариумами, различными приборами, инструментами и проч[ее], - - все в большинстве случаев такими предметами, которые постоянно нужны и должны быть всегда под рукой. В шкафах может помещаться только сравнительно небольшая часть этих предметов; все же остальные, за недостатком места, занимают этажерки, столы, подоконники, табуретки, стоят на шкафах и даже на полу. Понятно, что при этом они постоянно покрываются пылью, портятся, загромождая и стесняя и без того маленькую комнату до невозможности»31. А студенческой лаборатории в Казани вовсе не существовало, и практические занятия проводились или в аудитории, или в зоологическом музее. Но в 1872 г. там было 10 микроскопов32. В некоторых случаях мы можем прочитать описания (довольно красочные) состояния лабораторий 1870-х гг. и представить себе, в каких условиях работали преподаватели. Один из таких красочных отзывов о зоолого-сравнительно-анатомической лаборатории Университета Святого Владимира оставил профессор О. М. Паульсон (1837-1886). Он описывает лабораторию середины 1870-х гг., переехавшую из первого в третий этаж: «Это помещение состоит из 3-х, сообщающихся между собою, комнат, а четвертая, небольшая, лежащая по ту сторону коридора, отдана в распоряжение профес[сора] Н. В. Бобрецкого. Из остальных трех комнат: одна очень маленькая - - в ней стоят акварии; в другой, с одним окном, занимается консерватор и в ней же сложено стекло, помещена классная коллекция, диаграммы и неразобранная коллекция насекомых. Наконец третью - - обширную залу занимает профес[сор] О. М. Паульсон; в этом роскошном помещении температура зимою не подымается выше 10°. В ней хранятся инструменты, установлена библиотека и систематически расположена коллекция насекомых. Таким образом, с перехода с нижнего этажа в третий, зоолого-сравнительно-анатомическая лаборатория не имеет комнаты для занятия со студентами»33. В то время как профессора различных университетов Российской империи продолжали бороться за расширение помещений и покупку инвентаря (а кто-то даже бросил эти тщетные попытки), число студентов естественного отделения продолжало расти, в особенности в столичных университетах. С тем количеством микроскопов, о котором мы писали выше и с теми тесными 89