Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

1870-х гг. И. Н. Горожанкин, который не смог отправиться в свою зарубежную командировку из-за смерти профессора Чистякова и необходимости занять пустующую кафедру. Он же был инициатором постройки здания ботанической лаборатории в ботаническом саду, средства на которую были выделены меценатами в 1881 г. В провинциальных университетах, как и в столичных, нехватка инструментария также сопровождалась проблемами с помещениями. В 1862 г. в Харькове в ботаническом кабинете был только 1 большой микроскоп Гартнака, небольшой микроскоп и просто микроскоп для препарирования14. В Казанском университете в ботаническом кабинете было всего 3 стола для микроскопических работ, оборудованных 2 микроскопами— Гартнака и Наше15. В 1863 г. в ботаническом кабинете Университета Святого Владимира в Киеве было 3 микроскопа16. Самым стабильным в отношении преподавателей ботаники и организации лабораторий был именно Университет Святого Владимира, в котором в 1860-е гг. активно работали стажировавшиеся за границей Я. Я. Вальц (1841-1904) и И. Г. Борщов (1833-1878), а в 1870-е гг. из Санкт-Петербурга в Киев приехали выпускники столичного университета О. В. Баранецкий (1843-1905) и И. Ф. Шмальгаузен (1849-1894). Невероятную работу провел рано скончавшийся И. Г. Борщов, благодаря деятельности которого ботанический кабинет в 1869 г. получил новое помещение из 4 зал, так как северная сторона, на которой прежде располагался кабинет, была освещена хуже, чем южная, куда его перенесли по просьбе профессора17. В новых условиях кабинета практиканты могли заниматься микроскопией более успешно. В 1872-1873 учебном году кабинет имел 10 микроскопов и 2 окуляра с микрометрами18, что было сопоставимо с инструментарием столичных университетов. В целом, число микроскопов в провинциальных университетах не отставало от такового столичных. Так, в молодом Новороссийском университете, где профессором ботаники был Л. С. Ценковский (1822-1887), в 1870 г. было 12 микроскопов19. Важной особенностью этого периода (1860-х - 1870-х гг.) было то, что выпускники университетов не только стажировались за границей, но были мобильны: они перемещались по стране, занимая должности в разных университетах, в каждый из которых они приносили свой опыт преподавания и организации исследований. Многие профессора сменили даже не один университет, что также служит характеристикой эпохи. Недаром только в 1870-е гг., а в некоторых университетах только к концу 1870-х гг., нестабильность ботаников (профессоров и/или лабораторий) сменилась, наконец, стабильностью, хотя многие проблемы, связанные с нехваткой помещенийостались (например, Харьковскийуниверситет получил здание ботанического института только в 1894 г., а через несколько лет в связи со значительным увеличением числа студентов, оно оказалось уже недостаточно просторным). Схожая ситуация сложилась и в зоологии: накопление инструментария, попытки организовать практические занятия в имеющихся кабинетах, нехватка помещений для расширения и нормальной организации работы. Наверное, одна из самых сложных обстановок была в Московском университете, где благодаря энтузиазму А. П. Богданова ежегодно расширялся Зоологический музей, ставший центром зоологических исследований. Однако, несмотря на попытки создать лабораторию, дело шло трудно. Ученик А. П. Богданова Н. Ю. Зограф, поступивший в Московский университет в 1868 г., вспоминал: «Обстановка лаборатории того времени была еще чрезвычайно примитивная. На всех занимавшихся, а нас было, помнится, семь человек, был один микроскоп, да и тот принадлежал лично А. П. Богданову» [5: 51]. В 1869 г. Общество любителей естествознания, созданное Богдановым, ассигновало средства на покупку 5 микроскопов20. 87