Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

После окончания правления Николая I, последние годы царствования которого называются «мрачным семилетием», наступила новая переломная эпоха. Она была переломной во многих смыслах. В отношении университетов начало царствования Александра II ознаменовало собой открытие границ и подготовку профессорских стипендиатов в университетских центрах Европы, прежде всего в Германии и Франции. Массовые стажировки имели огромное значение для организации практического обучения. Особенно важно это было для естественных наук, подъем которых пришелся на этот период. В нашей статье мы попытаемся обобщить сведения о стажировках ботаников и зоологов, которые в последствии (в 1860-1870-е гг.) стали профессорами естественных отделений университетов и, находясь в должности профессоров, организовывали лаборатории и научные исследования в них, выступив в некотором смысле администраторами поневоле. Это было связано с тем, что устав 1863 г. увеличил количество биологических кафедр (по ботанике и зоологии вместо одной - - две), а также количество лабораторий и кабинетов, часть из которых пришлось организовывать фактически с нуля. Важно отметить, что, несмотря на длительную историю самих лабораторий, метод преподавания естественных наук в них или так называемая лабораторная революция — явление для XIX в. относительно молодое. Начало этой революции связывают с появлением химической лаборатории Юстуса Либиха в Гисенском университете в 1820-е гг. Революционные изменения были довольно просты, однако они смогли глобально изменить систему обучения, при которой лаборатория, бывшая ранее или мануфактурой, или мастерской, стала местом для дискуссий, обмена научными концепциями. Либих изменил принципы работы в лаборатории за счет простого архитектурного решения: столы были распределены по всей комнате, а не установлены около стены, что позволяло увеличить число рабочих мест и проводить больше экспериментов, а профессор мог свободно перемещаться от одного стола к другому [1]. Эти новшества оказались основополагающими для развития университета нового типа, так называемого исследовательского университета, который больше не был только местом для сбора и упорядочивания знаний, а стал местом проведения исследований, где для проведения принципов научного образования (wissenschaftliche Bildung) важную роль играли лаборатории, являвшиеся проводником единства обучения и исследования (Einheit von Lehre undForschung) [2]. Лаборатория Либиха привлекала многих своим инновационным подходом. Стажировались у Либиха в конце 1830-х - 1840-е гг. и русские химики (А. А. Воскресенский, Н. Н. Зинин, Н. Н. Соколов), некоторые из которых оказались последовательными в проведении принципов Либиха в обучении студентов химии (в первую очередь Н. Н. Зинин). Видимо, это была одна из причин для более раннего распространения практических занятий по химии в университетах Российской империи, чем по ботанике и зоологии. В отличие от химии в биологии в 1840-1850-е гг. господствовал, скорее, описательный метод преподавания, который базировался на красноречии лектора (это была одна из причин чрезвычайной популярности московского зоолога К. Ф. Рулье) подобно тому, как это было для ученых-гуманитариев, которых студенты ценили в первую очередь за умение красиво и завораживающе излагать свои мысли на лекции. Поэтому в университетах середины XIX в. лекция была основной формой передачи знаний. Естественно, существовали альтернативные формы такие, как экскурсии, демонстрации опытов, практические занятия в упрощенной форме, однако их распространение не шло ни в какое сравнение с лекциями. Хороший лектор для студентов был больше чем просто хороший лектор, это был гуру от знания, которому преклонялись и рукоплескали после каждой лекции. 82