Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

Кроме того, рецензенты отмечали, что сочинение Угянского «примыкает к давнему спору о достоинствах Фукидида как историка», однако почему-то «из всего длинного и любопытного спора в науке о достоинствах Фукидида, автор останавливается только на двух этих (т. е. Дионисия Галикарнасского и Крюгера) мнениях»32. Причем «с большим трудом можно извлечь из сочинения сущность спора и оценить достоинства противоположных мнений о Фукидиде, тем более что вся полемика автора против Крюгера изложена в высшей степени сбивчиво и спутано с частыми уклонениями от дела и требует особенного труда, чтоб 33 терпеливо пройти с автором по всем ее извилинам»33. Главным недостатком работы называлось «бесцеремонное» обращение Угянского с Фукидидом «для того, чтоб доказать свою цель, свое оригинальное мнение о достоинствах Фукидида, как историка. Средства, которые он употребляет для этой цели, слишком широкой и сложной, весьма недостаточны»34. Авторы рецензии считали, что Угянский сводил с Фукидидом «личные счеты» и «сражается не с действительным Фукидидом, а с созданиями своего воображения»35. Все это привело к тому, что «взгляд его (Угянского) расходится со всеми авторитетами в исторической науке, которые высоко ставили достоинства Фукидида как правдивейшего историка. Легко привести множество выписок в подтверждение этого общего взгляда. < . > Подобные суждения людей (имеются в виду Вебер, Классен, Шлоссер, Грот), всю жизнь обращавшихся с историческим делом и оставивших глубокие исторические исследования и сочинения, достоинства которых признаны в науке, весьма далеки от того взгляда, который пытается представить Фукидида чем-то в роде мелкого плута»36. В итоге, комиссия заключила, что «сочинение г[осподина] Угянскаго не удовлетворяет тем требованиям, по которым могла бы ему быть присуждена степень доктора»37. Реконструкция дискуссий вокруг представленных А. О. Угянским текстов на соискание докторской степени позволяет выявить несколько причин срывов защит. Во-первых, это изменение самих правил академической аттестации, а также передача экспертных полномочий и ответственности за присуждение ученых степеней в университеты. Профессора, заседавшие в факультетских и университетских советах, опасались брать на себя ответственность, особенно в спорных случаях или при отсутствии квалифицированных специалистов по теме. Во-вторых, определенную роль сыграла и трансформация самого статуса классической филологии как дисциплины, переставшей в это время быть «новой» и сформировавшая усилиями, в большей степени, профессоров столичных университетов общие критерии научности: владение академическим языком, беспристрастность, знание источников и литературы по теме. Знакомые (зачастую не понаслышке) с практикой защит диссертаций в столичных университетах рецензенты единогласно констатировали, что тексты казанского ученого этим критериям не отвечали. Примечания 1 Общий устав Императорских Российских университетов, 18 июня 1863 // Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 3. Царствование императора Александра II, 1855-1864. СПб., 1865. № 472. Стб. 941. Ср.: Общий устав императорских российских университетов, 26 июля 1835 // Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 2. Царствование императора Николая I, 1825-1855. Отделение 1, 1825-1839. СПб., 1864. № 363. Стб. 754. 2Общий устав Императорских Российских университетов. Стб. 951. 78