Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

как мы нуждались во взаимном общении. И когда мы встретились после четырех месяцев разлуки, нам было трудно расставаться даже на рабочее дневное время. . Так мы врастались своими чувствами и понятиями в такое неразделимое единство, которое с годами стало необходимой основой всех наших дел и поступков» (с. 67). Начало совместной работе было положено в 1958 г., когда Владимир был направлен на работу в Карелию начальником отряда. В Северную экспедицию на должность геолога была переведена Тамара. Желание работать в одном полевом лагере противоречило нормам того времени: находиться под непосредственным руководством близкого родственника было не принято. «И мы на долгие летние месяцы опять былиразлучены» (с. 69). Правда, участки, на которых работали отряды, располагались относительно недалеко друг от друга. Это позволило видеться несколько раз в течение лета. Встречи были связаны с какими-то праздниками на центральной базе, днями рождения и т. п. Во всех мероприятиях активно участвовала Тамара, нередко становясь центром притяжения в коллективе коллег, что не нравилось Владимиру, давало импульс его ревности, и в этом он искренне признается. « Наша любовь протекала в сплошных, большей частью глупых испытаниях, но мы каждыйраз чувствовали снова и снова, как мы нужны друг другу» (с. 72). Во время полевого сезона 1959 г. супруги работали в одной партии и вновь в Карелии. Оба расценивали это как награду. По представлению Владимира, в их профессиональных взаимоотношениях определяющим было поведение Тамары. Она никогда не вмешивалась в дела мужа, но в то же время активно ему помогала. Супруги советовались друг с другом, дополняли друг друга и вместе делали больше, чем порознь. Первый же выезд в поле заставил задаться вопросом о том, с кем оставить детей. Как и предполагали, Агриппина Николаевна слышать не хотела о яслях, тогда как родителям предстояло уехать на три-четыре месяца. Было принято решение отправить бабушку с внучкой на лето и осень в Молдавию к новым родственникам. Оно, казалось, удовлетворяло потребности всех сторон: обеспечивало бабушке с внучкой летний отдых и оздоровление на юге, родителям Владимира - - общение с внучкой, самим супругам - - возможность заниматься любимым делом. Ситуация виделась самой благоприятной: «Так и решили. Отныне надежда, вера и любовь — наши проводники в будущее. В сущности, так и было, конечно, но не без пульсаций» (с. 65). Началась переписка. Регулярно приходили вести друг от друга и Владимиру от сестер о том, как адаптируются бабушка и внучка. Сам он писал почти ежедневно. На расстоянии его мысли были о дочери, о взаимоотношениях его родителей и мамы Тамары. Он постоянно сравнивал Агриппину Николаевну со своими родителями. Сестры писали, что она хорошо освоилась, только ей бывает скучно - - все заняты на своих огородах, и ей не с кем даже посидеть на лавочке, побеседовать. Так она привыкла отдыхать под Лугой. Владимир же в соответствии со своими социальными установками воспринимал такое времяпрепровождение «как “развратное ”следствие городского этапа жизни Мамы (почему-то она и до этого и позже принимала за образец не свою юношескую и детскуюжизнь, и не жизнь своихродителей, родичей, деревенских жителей, в среде которых она выросла и воспитывалась, а образ жизни и суждения барыни и мещанки царского пошиба, у которой она служила до замужества, и я не сочувствовал ей, а скорее наоборот, радовался тому, что она видит жизнь истинно трудовых крестьян таковой, какая она есть)» (с. 66). 21