Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

в Ленинграде под наблюдением опытных врачей. Установка матери понятна, но у будущего отца она вызвала неприятие. Он явно переживал из-за социального неравенства, связанного с «деревенским» и «нетитульным» этническим происхождением, тем более что теща была склонна воспроизводить соответствующие стереотипы. Ее убеждение, что в Ленинграде рожать безопаснее, чем в молдавском селе, Владимира «несколько обидело, будто у нас рожают в неприемлемых условиях. Я был тогда легко раним во всем, что касалось противопоставления сел и городов, и тем более национальностей» (с. 57). Известие о рождении дочери Владимир получил в экспедиции. Ребенка он увидел по возвращении в Ленинград, и первая же встреча была омрачена из-за очередной обиды: < «Дома все смешалось в единый клубок восторга и огорчений. Алёнушка меня поразила своей хрупкостью, нежностью, и как мне показалось, смышленостью. Мне сразу захотелось взять ее наруки, но мама была начеку и отстранила меня. Я обиделся до слез» (с. 58). Вскоре после рождения внучки познакомиться с ней приехали родители Володи. С обидой он вспоминает, что Агриппина Николаевна не проявила радости, но все устроилось хорошо. Гостей знакомили с новыми родственниками, организовали «культурную программу». «Мама с папой привезли много разных гостинцев: домашнее (точнее колхозное) вино, грецкие орехи, груши, яблоки фасоль и многое другое. Созвали дядю Сеню и Коко с женами, соседей, познакомили их с моими родителями. Их самих водили по гостям. Сводили в Эрмитаж, Мариинский театр, Русский музей, поводили по Невскому проспекту» (с. 60). Однако и здесь не обошлось без семейных стычек. По существу, все они были связаны с неопределенностью статуса молодого мужа в доме тещи. Владимир не мог рассчитывать на роль хозяина дома, принимающего гостей, более того - - самых близких родственников, и одновременно не мог не руководствоваться представлениями о гостеприимстве, усвоенными в той культуре, в которой воспитывался. Маме же Тамары приходилось жить в режиме строгой экономии, а Тамара боялась расстроить свою маму, позволив мужу известную «расточительность». Она оказывалась в сложной буферной ситуации, вполне типичной для случаев, когда молодые супруги живут вместе с родителем (родителями). При любых разногласиях одному из них приходится «разрываться», и легко сдают нервы. Визит отчасти был испорчен разногласиями супругов. Жизнь молодой семьи входила в критическую фазу: «К несчастью, неприятности накапливались и понемногу глушили главное — веру и нежность, которые питали нашу любовь» (с. 61). Полная материальная зависимость и постоянные напоминания о ней утверждали Владимира в стремлении добиться самостоятельности. Другим важным фактором конфликтов стало воспитание детей. Молодой отец не воспринимал обращения Агриппины Николаевны с внучкой, которое она властно практиковала и которому следовала Тамара. Бабушка полагалась только на свое чувство любви, считая, что ребенок в любом случае будет таким, каким родился. Владимир же придавал основное значение воспитанию и индивидуальному подходу к нему. Он считал, что, потакая всем потребностям, можно вырастить лишь капризного, избалованного и неуравновешенного ребенка. «Весь свой пыл аргументации я направлял на Томочку. Она понять мои доводы старалась и даже соглашалась с ними, но как ей быть на практике, не знала: идти против маминыхустоев не могла, обидеть меня невосприятием моих убеждений боялась и, как я понял много позже, не считала справедливым, ибо и здесь мы во многом сходились во мнениях» (с. 62). 18