Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

способности вместе с ним составлять проекты будущих учреждений. Таковым стал Николай Иванович Бахтин (1796-1869). Именно тогда, в 1827 г., по свидетельству Фишера, бывший генерал-провиантмейстер Военного ведомства А. И. Абакумов рекомендовал князю Бахтина5. Изучение документов личного архивного фонда князя Меншикова позволяет выявить определенную тенденцию в подборе чиновников на новые места службы в изменяющийся аппарат управления Морским ведомством. Многие канцелярские чиновники этого времени переводились в основном из контрольных, реже — из хозяйственных подразделений военного управления. Проявившаяся и отслеживаемая через анализ служебных траекторий практика, по всей видимости, была частью общего стремления верховной власти заменить чиновников морского управления как виновников злоупотреблений на «проверенных» из Военного министерства. И для этих целей использовались не только служебная репутация и рекомендации военного начальства: пример Бахтина отразил и другие способы сбора сведений о кандидатах, подбираемых для решения специальных задач. Н. И. Бахтин происходил из семьи действительного статского советникаИвана Ивановича Бахтина - - поэта, Слободско-Украинского гражданского губернатора, управляющего Государственной экспедицией по ревизии счетов. Служба Николая Ивановича началась с подведомственного отцу Слободско-Украинского губернского правления (1812), затем он вместе с отцом переместился в Эспедицию по ревизии счетов (1815), а позже в еще довольно низком чине — на должность канцеляриста в Канцелярию статс-секретаря для принятия прошений, на высочайшее имя приносимых (1816). В этом качестве он прослужил несколько лет до своего перевода на должность правителя Канцелярии генерал-провиантмейстера (1825), а 9 августа 1827 г. Бахтин был переведен в Морское министерство.6Из служебной переписки, сохранившейся в бумагах Меншикова, следует, что князь, с большой долей вероятности, сам был заинтересован в переходе к нему Бахтина и, по всей видимости, долго наблюдал за ним7. Вместе с ходатайством князя Меншикова к генерал-провиантмейстеру А. И. Абакумову о переводе Бахтина «для письмоводства»8сохранился и отзыв Абакумова для будущего начальника: «я неоднократно (курсив мой — К. Д.) изъяснял Вам, милостивый [государь], на словах, что чиновник сей по личностным его способностям и усердию к службе всегда обращал на себя особенное внимание начальства»9. Помимо положительной служебной рекомендации, профессор Петербургского университета Н. И. Бутырский, аттестовавший чиновника, заключал, что Бахтин «был экзаменован и показал хорошие знания во всех областях знаний»10. Однако несмотря на все положительные характеристики, Меншиков все же основательно собирал сведения о благонадежности Бахтина: среди сохранившейся переписки с заверением всех взаимных чувств и расположений, все же встречается записка управляющего делами III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии фон Фока с общей оценкой годности Бахтина для службы, требующей кандидатуру, которой можно было бы доверять. На бумаге, не имеющей ни подписи, ни даты (отмечены Меншиковым), содержится запись о том, что «служащий в Провиантском департаменте при особе г. Абакумова, 8 класса Николай Иванович Б ахтин , пользуется хорошей репутацией. Он был несколько времени за границею и в Париже11 и возвратился сюда [далее неразб.] avec quelques idees de travers12, впрочем, он ведет себя весьма скромно и имеет хорошие способности, кои под руководством Вашего Сиятельства, конечно, более получат развитие»13. В агентурной записке Ф. В. Булгарина за 1830 г.14 165