Труды КНЦ вып.21 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2021(12))

«В поезде на Абакан после завтрака мы с нею постояли у окна, что повторялось в течение пяти или шести дней езды до самого Копьёва. За это время мы успели рассказать друг другу почти все о себе. Я узнал, что Тамара занимается художественной гимнастикой, любит танцы и чуть не поступила в ансамбль «Березка». Я рассказал ей о себе, о своем участии в художественной самодеятельности, комсомольской работе, об увлечении велогонками и боксом, футболом и другими доступными видами спорта. Нам нравилось общаться друг с другом и беседовать на самые разные темы. Поэтому пять суток в поезде показались нам совсем не длинными. В Копьёво мы приехали уже хорошо знакомыми друзьями (с. 14-16). Мужественное поведение Тамары во время опасных переходов вызвало уважение к девушке. Постепенно «интерес к ней перерос в симпатию, нежность и желание делать для нее только приятное. Тем самым я ее выделил среди других. Очевидным был и ее интерес ко мне. Мы пользовались всякой возможностью, чтобы чаще бывать рядом. С интересом обсуждали любые темы и были удивительно единодушны в оценках» (с. 22). Воссоздавая свое отношение к будущей жене, мемуарист утверждает: он находил в ней то, что считал главным в человеке: «не внешность, проникновенные словоизлияния или эффектные поступки, а просматриваемые во всем этом духовность, внутренний мир и индивидуальная мыслительная сущность » (с. 21). Условия полевого быта способствовали развитию интимных отношений, причем вполне целомудренных в соответствии с воспитанием своего времени. В первом полевом лагере недоставало палаток, юноши и девушки размещались вместе. Володя попал в одну палатку с Тамарой и еще несколькими коллегами. О первых знаках физической нежности он пишет с удивительной для мужчин своего поколения искренностью: «Я боялся шелохнуться и старался не дышать. Очень долго никто не засыпал. Я прислушался к дыханию Тамары, но не мог понять, уснула она или нет. Очень хотелось погладить ее. И когда мне показалось, что все уснули и Тамара тоже, я осторожно, — чтобы никаких шорохов! — вытащил правую руку и как бы во сне, нечаянно, положил ее на спальный мешок Тамары <... >. Так мы обменялись первыми сигналами нежности. Так мы бессловесно “обвенчались”. Так начиналось наше единение, которое шло по возрастающей все 45 лет и 45 дней до того, когда моя незабвенная Томочка ушла в свою последнюю командировку, оставив мне свою душу и память о совместно пройденном пути к главному нашему слиянию» (с. 22-23). Решение о женитьбе было принято в конце полевого сезона, но реализоваться оно могло только при достижении согласия о месте жительства и учебы. Приоритетной оказалась позиция Тамары, которая не хотела покинуть мать (они жили вдвоем) и учебу в Ленинградском университете. Переезд жениха из Кишинева в Ленинград создавал целый ряд понятных, особенно для советского времени, коллизий. Они были связаны, во-первых, с конкретными административными условиями (необходимостью прописки, требованиями учреждений высшего образования), во-вторых, с закономерными для «брачной ситуации» проблемами, которые возникают из-за переорганизации системы семейно-родственных отношений, столкновения представлений о семейных статусах и ролях, различий в ценностных ориентациях родительских семей. Как вспоминает Владимир, в течение недели с момента приезда в Ленинград до дня подачи документов в ЗАГС его изучали будущая теща Агрипина Николаевна и ее родственники - - два брата с семьями. У матери Тамары было, наверное, много 11