Труды КНЦ вып. 20 (Гуманитарные исследования) вып. 1/2021(12)

широкий профиль для того, чтобы «образовать гражданских врачей». В нем было «предположено преподавать кроме наук для Медико-хирургов также науки для образования лекарей, операторов, акушерок, окулистов и аптекарей», учредить «школу для скотолечения, повивальных бабок и коновалов». Своеобразно представлена и структура «физико-математического факультета», разделяемого на три «класса» наук: «1. физико-математических наук, 2. техно-экономических, 3. военных» [Научный архив Музея истории СПбГУ. Ф. 39]. Автор данного проекта заверял, что «соображался с уставами всех почти университетов Европы, которые ему частью доставлены были Главным училищ правлением, частью почерпнуты из разных книг по истории университетов». По объему проект 1823 года значительно уступал проекту Уварова, не имел дробного деления на параграфы и предлагал, скорее, общие рамки административного и учебного устройства университета. Любопытно, что при университете был сохранен Учительский институт, открытый в 1820 году. Был рассчитан общий штат университета в размере 525 тыс. руб., жалование профессорам в столице увеличивалось до 4 тыс. руб., что объяснялось значительной инфляцией со времен принятия устава 1804 года. Предлагался ли «проект Балугьянского» как альтернатива проекту Уварова? Е. М. Косачевская характеризует «проект Балугьянского» как более демократический. Действительно, в одной из его статей сказано о допущении в университет по примеру Медико-хирургической академии «людей всякого без изъятия состояния . с позволения тех лиц, от которых они зависят», то есть не исключая крепостных крестьян при наличии отпускной [Косачевская, 1971: 96-97]. М. Майофис, некритически воспроизводя оценки Косачевской, также пишет, что Балугьянский, будучи «если не креатурой, то, во всяком случае, близким единомышленником Уварова», на основе либерального устава ГПУ и идей Уварова разработал также «весьма либеральный устав Петербургского университета, предполагавший установление его неограниченной автономии, принципа всесословности образования и распространение его влияния на все учебные заведения страны» [Майофис, 2008: 283]. Относительно «либеральности», то есть пределов университетской автономии, определенных проектом Балугъянского, говорить довольно сложно. В нем не обсуждаются полномочия Совета профессоров и соотношение его власти с властью попечителя. В нем предусмотрено упразднение должности директора университета, расширение полномочий университетского суда (который назван «ректорской расправой»), способного выносить свое заключение даже по уголовным преступлениям. В «проекте Балугьянского» мы находим конструктивные предложения, отражающие коллективные представления профессоров об идеальном университете: увеличение количества ординарных и экстраординарных профессоров до 10 на каждом факультете, возвращение естественного права в программу преподавания юридико-политического факультета. Проект предусматривает исключение кафедры богословия, создание анатомического театра, ветеринарной школы при медицинском факультете. Ясно, что проект, поданный Балугьянским, содержательно не связан с уваровским, столь детально разобранным членами ГПУ, а совершенно самостоятелен. Представленный летом 1823 года, в университете он, вероятно, обсуждался гораздо раньше, в конце 1820 — первой половине 1821 года, 98