Труды КНЦ вып. 20 (Гуманитарные исследования) вып. 1/2021(12)

10 декабря, Уваров выражал готовность принять с признательностью всякое исправление, «клонящееся к усовершенствованию сего по истине важного дела», просил Ученый комитет свести имеющиеся замечания воедино и сделать все нужные перемены и дополнения в проекте; при этом он готов был продолжать участвовать в этом труде и представить свои объяснения [РГИА. Ф. 732. Оп. 1. Д. 18. Л. 505-506]. Однако он не удержался от возмущения отзывом М. Л. Магницкого, который счел неожиданным по озлобленности, обнаруживающим скрытые намерения критика. «Есть мера во всех вещах, даже в клевете», — так парировал Уваров выпады Магницкого. Уваров просил министра освободить его от необходимости комментировать нелепые и вздорные обвинения, например, в том, «будто проект составлен, чтобы отвергнуть всякое нравственное и христианское образование», «чтобы профессорам присвоить доходы за продажу знаний», «что таблица учебных предметов не заключает никакого смысла», что он «хочет противопоставить книгам Бытия историю человеческого рода, написанную немецкими философами», или «ввести какой-то одинаковый образ мыслей между юношами, требующими особого внимания», «дозволяет какие-то ночные упражнения студентам» и т. д. «Все сии замечания и много подобных, о которых я умалчиваю, — писал Уваров, — не столько обидны для меня, сколько служат укоризною для лица Вашего Сиятельства и для Главного правления училищ, не усмотревших доселе коварных моих намерений, — и даже для Государя Императора, удостоившего меня в течение десяти лет неоднократных знаков Монаршей доверенности и благоволения» [Санкт-Петербургский..., 1919: 110]. Чтобы ускорить ход дела, Уваров предложил дать необходимые объяснения лично в Ученом комитете ГПУ, куда намерен был пригласить и ректора университета для окончания работы над уставом. Попечитель подчеркивал, что многие пункты проекта устава, подвернутые сомнению его оппонентами, заимствованы им из «Первоначального образования» университета, по которому он существовал первые месяцы, а также из устава Главного педагогического института, «одобренного прежде верховной властью» [Рождественский, 1919: XXXV]. Однако эти аргументы не были приняты. Непримиримость позиции противников Уварова не позволила достичь компромисса и утвердить устав с незначительными изменениями. Текст проекта было решено коренным образом переработать, Уваров не имел решающего влияния на ход этой работы. Собрание ГПУ 11 декабря 1819 г. поручило Департаменту народного просвещения составить «извлечения» из всех уже подданных мнений для повторного рассмотрения проекта. А. Н. Голицын официально вручил Уварову изложение претензий к его уставу, что вызвало необходимость его долгого согласования во всевозможных комиссиях. Следующее коллективное обсуждение проекта Уварова в ГПУ с представлением отдельных письменных отзывов его членов происходило на заседаниях 31 декабря 1819-го и 15 января 1820-го, на которых присутствовали Голицын, Филарет, Магницкий, Рунич, Фус, Мартынов, М. П. Штер, обер- прокурор Св. Синода князь П. С. Мещерский, сам Уваров, а также директор Департамента народного просвещения В. М. Попов. Нетрудно заметить, что Уваров оказался в этой компании практически без поддержки, при наличии четырех могущественных противников. В двух заседаниях коллегия успела 93