Труды КНЦ вып. 20 (Гуманитарные исследования) вып. 1/2021(12)

необусловленное творчество (как общественно-историческое, так и психическое) символов/форм/образов, которые только и могут дать основание для выражения “образ чего-то”» [Касториадис, 2003: 11]. Обратимся к научным и научно-популярным работам А. Е. Ферсмана, в которых автор размышляет о перспективах развития Хибинских тундр. Эти перспективы мыслились в качестве реализованных в самое ближайшее время, то есть в 1930-1940-х годах. Мы остановимся на одном из проектов будущего Хибин, опубликованном в 1929 году в работе Ферсмана «Апатито-нефелиновая проблема Хибинских тундр» [Ферсман, 1929: 79-87]. Решающий 1929-й. Проект А. Е. Ферсмана «Будущее Хибинских Тундр» «Будущее Хибинских тундр» — это название одной из глав монографии А. Е. Ферсмана «Апатито-нефелиновая проблема Хибинских тундр» [Ферсман, 1929: 79-87]. В действительности фрагмент книги представляет системный проект развития производства и общества в Хибинах. К заголовку монографии на обложке добавлено: «По данным работ и исследований на 15-ое окт. 1929 г.». Не будем останавливаться на том, что размышления автора о будущем основаны на многолетнем экспедиционном опыте и изучении обсуждаемого объекта и, по всей видимости, на уже начатых подготовительных работах, нацеленных на создание нового промышленного центра. Напомним только, что строительство рабочего поселка под названием Кукисвумчорр началось летом 1929 года, а в октябре 1931-го он получил статус города и название Хибиногорск. Геологи-«первопроходцы» не рассматривали Хибины в качестве обжитого пространства вплоть до начала городского строительства. Хибинские горы для исследователей раннего советского периода — транзитная зона, сезонно используемая представителями коренного населения, а также участниками экспедиционных отрядов. Именно 1929 год для Хибинских тундр стал отправной точкой в деле формирования социального пространства. Его называют «переломным» и в «решении апатитовой проблемы» [Каменев, 2020: 91]. Возможно, переходный период сужен до одного года с целью показать масштабность ежедневных мероприятий первого года пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР. Картина социального мира 1929 года в воспоминаниях соратников А. Е. Ферсмана представлена фрагментарно, особое внимание сосредоточено на отсутствии постоянного населения. Из многочисленных высказываний о населении Хибин в 1929 году приведем два показательных. «В середине 1929 года в пределах всей Хибинской тундры (кроме Хибинской стационарной разведочной станции НИУ) не было ни единого жителя», — писал геолог Л. Б. Антонов [Антонов, 1934: 4]. Ученый секретарь Кольской базы АН СССР А. М. Оранжиреева, которую, кстати, некоторые исследователи называли историком- летописцем Кольской эпопеи А. Е. Ферсмана, отмечала: «К концу 1929 года мы имеем в Хибинских тундрах “население”, состоящее из горняков, разведчиков и горсточки рабочих, в качестве жилфонда 3 барака, в качестве “предприятий” — открытые пробные разработки, кузницу, баню» [Оранжиреева, 2008: 58]. Авторы акцентируют внимание на временности или, во втором случае, условности социального пространства, традиций и инфраструктуры. Этот прием нередко использовался исследователями Хибин как способ демонстрации столкновения первопроходцев с природной действительностью, создания устойчивого 28