Труды КНЦ вып. 20 (Гуманитарные исследования) вып. 1/2021(12)

по представлению Олонецкой духовной семинарии, таковых вакансий на 1839/40 учебный год не оказалось. Правление академии приняло решение о назначении на должности учителей в Новгородскую и Тверскую семинарии. В сентябре правление произвело назначение врачей при семинарских больницах. Врачом Олонецкой духовной семинарии был утвержден А. П. Голиков. Далее в октябре в академическом правлении рассматривались вопросы о приобретении материала для шитья одежды учеников духовных школ, о реестрах книг для раздачи бедным учащимся, а также итоги ревизии Олонецкой семинарии в июне 1839 года, назначение пенсии ректору Каргопольского духовного уездного училища И. С. Нечаеву, помощь семинарской библиотеке после пожара в здании Олонецкой семинарии и в связи с этим событием — утверждение списка утраченных книг [ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1. Д. 1953. Л. 117-211]. Таким образом, созданное во время правления Николая I Духовно­ учебное управление (1839-1855) произвело значительные изменения в учебных курсах духовных школ. Однако преобразования духовной школы привели к противоречивым результатам в области духовного образования. В результате проведения реформы Н. А. Протасова в семинарии преподавалось 26 учебных предметов (до 1840 года — 17), а штатное расписание учителей не изменилось. Многие преподаватели вели по 4-8 предметов одновременно. Например, в 1826 году учитель Петрозаводского уездного училища М. А. Остроумов преподавал латинский, греческий языки, Священную историю и географию. В 1842 году профессор Олонецкой семинарии С. Е. Леонтьев — катехизическое учение, учение о богословских книгах, всеобщую, российскую гражданскую историю, греческий язык. В 1862 году Н. А. Одинцов в семинарии обучал математике, еврейскому языку, каноническому праву, церковной и библейской истории. Е. И. Чернявский, Е. И. Дмитриев неоднократно при отсутствии учителей одновременно являлись учителями уездного и приходского училищ. Превзошел всех М. Ф. Спиридов, который в конце 1850-х годов в Олонецкой семинарии и Петрозаводском уездном училище одновременно преподавал 12 учебных курсов. Такое положение дел являлось характерной чертой всех российских духовно-учебных заведений в 1840-1860-е годы. Изменения в сторону увеличения численности учебных часов в программах духовно-учебных заведений, а также кадровая проблема вынуждала учителей брать на себя дополнительные уроки. Такая многопредметность нарушала созданную Уставом 1814 года целостную и стройную программу обучения в духовных учебных заведениях. За счет введения новых предметов сокращались важные для подготовки пастырей предметы богословского направления. «Из ученика семинарии хотят сделать немножко богослова, немножко философа, немножко ритора, агронома, медика», что привело к бессмысленности семинарского образования, — писал историк церкви И. С. Беллюстин [Беллюстин, 1958: 28]. Поверхностное и краткое изучение новых дисциплин (медицины, сельского хозяйства и др.) не превращало семинариста в квалифицированного специалиста — медика, агронома, однако значительно ограничивало его возможности в достаточной мере овладеть специальностью. Нередко окончившие полный курс семинарии не знали элементарных вещей, необходимых для священнослужительской деятельности, и в связи с этим постигали навыки служения уже в процессе непосредственной работы в церковном приходе. 130