Труды Кольского научного центра РАН. №6, вып. 19. 2020 г.

настоящее с отдаленным прошлым этого заброшенного далеко на север уголка русской земли» [Ферсман, 1924: 4]. Описывая объект исследования — Хибинские тундры, — автор фиксирует природно-климатическую специфику региона. Прежде всего, это пространство «суровых условий полярного ландшафта» — «дикие ущелья и обрывы», «яркое полуночное солнце, несколько месяцев подряд освещающее своими длинными лучами снежные поля высоких нагорий» «сказочное северное сияние», «голые вершины — каменистые тундры» [Ферсман, 1924: 6-7]. В визуальном плане природная строгость горного пространства контрастирует с неразгаданным миром потенциальных геологических открытий, который видится как «целая пестрая гамма редчайших минералов: кроваво- красные или вишневые эвдиалиты, как золото, сверкающие блестки астрофиллита, ярко-зеленые эгирины, фиолетовые плавиковые шпаты, темно­ красные, как запекшаяся кровь, нептуниты, золотистые сфены... и не перечесть той пестрой картины красок, которою одарила природа этот серый уголок земли» [Ферсман, 1924: 142]. На противопоставлении серой, однообразной природы цветовому богатству минералов он выстраивает сюжет борьбы исследователя- «первопроходца» с суровым естеством горного мира (см. также: [Змеева, Разумова, 2017: 69]). В районе Хибинского ареала, по представлениям А. Е. Ферсмана и его учеников, отсутствовало постоянное население. Исключение составляли временные рабочие железнодорожного поселка, возведенного рядом со станцией, а также немногочисленные группы аборигенного населения — саамы (в терминологии начала XX века — лопари), традиционно занимавшиеся кочевым оленеводством. Представители этих двух групп — профессиональной и этнической — составляли коммуникативное пространство участников первых экспедиций под руководством академика. Они же стали первыми помощниками и проводниками «первопроходцев» Хибинских тундр (подробнее см.: [Змеева, 2018]). А. Е. Ферсман приводил подробные сведения об экспедиционных буднях геологов-«первопроходцев». Он не ограничивался результатами геологических изысканий, а украшал свой текст, знакомя читателя, скажем, с миром хибинских кочевников — саамов. Из каких элементов состояло описание жизни саамов в горном ландшафте? Прежде всего, это сведения о времени пребывания, территориальном распределении, а также об организации быта представителями коренного населения. Горная жизнь саамов связана с традиционным кочевым оленеводством. Их пути передвижения в поисках новых пастбищ проходили в том числе и по долинам Хибин. Само пространство Хибинского горного массива — горные вершины и каменистые тундры, в записках натуралиста, «возвышаются среди холмистой равнины, покрытой болотами, озерами и лесами» [Ферсман, 1924: 7]. А. Е. Ферсман обозначал границы Хибин следующим образом: «С востока и запада их склоны отражаются в водах глубоких озер, вытянутых далеко с севера на юг: на западе Имандра с вытекающею из нее бурною Нивою, на востоке — Умпъявр или Умбозеро, за ним снова высокий горный массив и еще далее, на границе с болотистыми низинами верховий Поноя и Варзуги — Ловозеро с знаменитым Ловозерским погостом — лопарскою столицею» [Там же]. 23