Труды Кольского научного ценра РАН. № 1 (11), вып.18. 2020 г.

пристань, где, между прочим, и выговцы «староманерные» суда «орлили»1, пристань Кирилловская в тех же местах) [Мошина, 1997]. Таким образом, сложности российской и советской историографии с определением типа даниловской собственности и, соответственно, экономических отношений, возникали не на пустом месте. По Онежскому озеру на Шунгскую ярмарку и в Петровскую слободу, а далее в Петербург везли местный лен, привозной хлеб, треску, моржину, сало с промыслов, литые изделия, рукописные книги и рисованные лубки собственного производства. Материалы следственного дела самого опасного «изветчика» на выговцев Ивана Ивановича Круглого (старосты, не сразу утвердившегося в своем староверии ) содержат немало упоминаний о торговых связях сочувствующих делу «старой веры» выходцев из разных регионов и слоев российского общества [Есипов, 1861: 418, 421-422, 424, 427-429, 443-444, 448- 449, 452, 477-478,485]. Примечательно, что Иван Круглый примкнул к поморцам, по их версии (для следственных органов), исходя в первую очередь из личной заинтересованности в торговле. Когда же она явно разошлась с общинными принципами, он отселился в Шальский погост на юго-восточном берегу Онежского озера, продолжая «торговати особь с иными и с кем торговаше и крамоляшеся со всеми и всех досаждаше» [Филиппов, 1862: 376-377]. Очевидно, даниловцы осуществляли на таких персонажей доступное им до времени неформальное давление. В обстоятельствах гонений и явные члены староверческой общины — скитские «послушники», выступавшие агентами, и тем более сотрудничавшие со староверами наемники, в том числе из «низов», оказывались скорее партнерами, чем работниками братства. По свидетельству Круглого, основатели скитов Выгорецкого Суземка — Кокины и Белоутовы — строили на Онежском озере у Повенца корабли для речного и каботажного плавания в интересах торговли. На этих судах ходил в Питер и Иван Старцов, содержавший корабли на Белом море. Другой поселянин из Выгозерского погоста, Максим Алексеевич, держал «морской шкут» (вероятно, «Преподобный Саватий», построенный в 1724 году крестьянином Толвуйского погоста Иваном Елизаровым) [Брызгалов, 2014: 50] и пристань «раскольникам, кои ездят на Океан-море по посылке из онаго общежительства» [Есипов, 1861: 434-436; Филиппов, 1862: 319-321]. Локаций несколько: на Поморском берегу в Сорокском селе или в Сумском посаде. Даже в Архангельске у выговцев к XIX веку имелось свое подворье, салотопня и солеварня [Мошина, 1997]. Надо заметить, следственные дела 1730-х годов, содержавшие показания обвиняемых и свидетелей, доносчиков и сутяжников, нередко указывали на частный характер владений собственно Данилова монастыря, будто бы принадлежавших семье основателей этого скита. Торговый агент выговцев при рыбных ловлях и на Вянгинской пристани под Вытегрой назвал «Семена Денисова прикащиком», то есть доверенным лицом настоятеля, а не уполномоченным всей коммуны. С одной стороны, риторический аспект такой интерпретации обывателями являет конфликты внутри хозяйственных отношений, но сама 1 «Орление» — таможенное освидетельствование частного судна в России, с постановкой на него клейма в виде геральдического орла, возможно, применялось уже в допетровское время. 65