Труды Кольского научного ценра РАН. № 1 (11), вып.18. 2020 г.

1720-1730-х и 1750-1760-х годов. Граница исторических подобий совместной общей и совместной долевой собственности, возникшей позже, сдвигалась по мере усиления корпоративности или ассоциативности соответственно. В 1737 году выговский стряпчий показывал на допросе о принципиально корпоративном статусе хозяйства, расцветшего на Выгу. «Построено тамо на Выгу реке по подобию монастырскому два жилища, одно мужеское, другое женское, которые называются пустынями. А больше они сами именуют те места Выгорецкое общежительство, потому что у них во обоих жилищах хлеб и скот, и платье, и протчее все содержится под единою властью, якобы казенное монастырьское общее» [Юхименко, 1994; 2002: 59]. Нужно упомянуть, что, даже не называя прямо сообщество монастырем, выговские учителя репрезентовали его именно как киновию с полностью обобществленным бытом, что в условиях диалога с государством, имевшим свои взгляды на предмет, также манифестировало противопоставление и самостоятельность. Совместное движимое и недвижимое имущество выгорецкого «Божьего дома» ревностно оберегалось, что красной нитью связует тексты «Выгорецкого Чиновника» — даниловского монастырского устава XVIII столетия [Маркелов, 2008]. Известная «Челобитная крестьянина Толвуйского погоста Мартемьяна Никифорова сына Ивантеева на выговских старообрядцев» от 12 марта 1699 года засвидетельствовала, что общая собственность в староверческом монастыре существовала уже в конце XVII века. В обстоятельствах государственного преследования, запрета на какую-либо деятельность движимая и недвижимая собственность даниловцев, будь то корабли на Белом море или промысловый двор в Кольском остроге на берегу Баренцева моря, формально принадлежала частным лицам, но быт представлялся полностью обобществленным. «И ездят со всякими торгами к городу Архангелскому, и в Весь Ехонскую, и к Москве, и в ыные городы, а называютца чюжими имянами и становятца в городех и в волостех у своих знакомцов, и живут на промыслу на море и в Колском острошку на зимовье и всякие звери добывают», — сообщал доносчик [Юхименко, 1994: 197-200]. Такие практики вполне можно определить как «народный» промысел, по крайней мере изначально, когда создавалась флотилия для хлебной торговли и добычи зверя. На Выгу возник целый культ труда «простых людей» на братство. Одним из его героев был Стефан Васильевич Смолников, выходец из Сумского посада, о котором сообщалось: «в братских трудах труждашеся на рыбных ловлях в ловцах, сперва на Водлозере и в верховских езерах рыбу ловляше, в нужные зяблые годы тем кормяшеся, и после на Онеге в Воров губы и Волозера, а последи у Шунозера и на Выгозере много лет ловляше. Неводы и сети строяше, к ловле уготовляше». Не всегда в источнике находится информация о том, кто именно занимался строительством лодок, но, учитывая обширность промыслового ареала, можно предполагать, что либо это были легкие суда, либо они создавались и приобретались на местах рядом с рыбными ловлями (что предполагало наличие дворов для постоя). Суда в Выгореции, как установила Т. А. Мошина, строились мастерами разных профессий: столярами, кузнецами, конопатчиками и смолокурами. Очевидно, они же возводили деревянную архитектуру обителей, наполняли интерьеры. Отмечены плотники из Заонежья (Кижи, Космозеро, 63