Труды Кольского научного ценра РАН. № 1 (11), вып.18. 2020 г.

достижений, на которые не скупились наблюдатели, в особенности симпатизировавшие народничеству, не обесценивают фактов множества связей с общинами-контрагентами по всей России, до Поволжья и Зауралья [Юхименко, 2002: 264, 271-273; Маркелов, 2008: 413-416]. В. Н. Майнов, один из путешественников-бытописателей второй половины XIX века, услышал в уцелевших скитах Выгореции и донес «свидетельство», что даниловцы зачастую бывали на Шпицбергене для промыслов, один раз добрались даже до Америки, а шесть принадлежавших выговцам кораблей морского флота «ходили по Белому морю и доставляли в Сороку добытки промышленников» [Майнов, 1877: 211-212]. Легенда о плавании в Северную Америку не так необычна для этих мест, как сведения о том, что даниловские староверы держали вдобавок отдельный торгово-промысловый флот в устье Выга. Кроме того, в Архангельске монастырь имел соловарню и салотопню, — точно так же, как и Соловецкая обитель, краткие периоды возрождения флота которой были связаны со второй половиной XVIII — началом XIX столетия [Там же]. «Они для промыслу морских зверей и оленей всякий год на острова Севернаго окияна к Килдюин, Груенланд и к Новой Земли с довольным числом работников отправляют свои большие ладьи», — выведывали путешественники, с им лишь известными целями [Челищев, 1886: 22-23]. Письменные источники с XVIII века сообщали о наличии устойчивого промысла даниловских артелей в водах Северного Ледовитого океана; но из этого вовсе не следует вывод об общем благополучии существования промысловиков. «Посланнии из общества люди на Новую землю в 7257 (1749) году на двух судах на морския промыслы, вси до единаго оцынжаша смертною косою пожати быша и ни един из тех возвратися. И на Груманте в то же время отпущенное судно сломало. Промышленники же брацкия принуждены и вторую зиму с нуждею нуждне терпеть. И того судна тринатцеть человек умроша. Оставлыпих же точию шесть человек живых». Очевидно, в середине XVIII столетия на Шпицберген (поморский Грумант, вероятно, тождественен Грунланд) отправлялись суда с двумя десятками выговцев на борту. «Еще на Груманте 7258 (1750)-го году целое судно людей смертию пожерто бысть. И 59-го году такожде на оном Груманте на отпущенном судне вси промышленники смертным сном усноша», — вместе с тем, учтем, что в бытовом отношении староверческая летопись фиксировала лишь трагические подробности [Гурьянова, 1989: 234]. Упомянутые критические казусы не останавливали поморцев ; что же толкало выговских братий на столь рискованный промысел? Согласно свидетельству, направленному в государственную Уложенную комиссию, и во второй половине XVIII века, выживая в условиях голода, они были «принуждены безвремянно отходить в другие города и уезды и промышлять и кормиться там; а иные на морские рыбные и звериные промыслы, и из того нужное свое пропитание имеют и двойные подати платили» [Наказ..., 1903: 150]. Природа северного региона, куда хлеб требовалось завозить с юга в обмен на продукты морских промыслов, помогала крестьянству, зависимому от агрикультуры, обосновать свое право на мобильность в крепостническом государстве. «Собственноручные сказки пустынножителей», по справке российского Правительствующего синода от 12 ноября 1737 года, рисуют судьбы 58