Труды Кольского научного ценра РАН. № 1 (11), вып.18. 2020 г.

Кузомень и Сорока: жители Терского берега и Карельского Поморья в годы «военного лихолетья» Автобиографические рассказы участников и свидетельства очевидцев событий повествуют, как правило, о том, что происходило накануне и во время российской революции 1917 года, а также в годы Гражданской войны в губернских и уездных центрах Севера России. Однако обстановка в сельской глубинке Карельского Поморья и Терского берега Белого моря вблизи трассы железнодорожного строительства получила в таких эго-документах гораздо меньшее освещение. Этот пробел восполняет знакомство с материалами сельских сходов Сороки (Кемский уезд) и Кузомени (Александровский уезд) Архангельской губернии из фондов Национального архива Республики Карелия (НАРК) и Государственного архива Мурманской области (ГАМО) в городе Кировске. Исследование упомянутых, к сожалению, далеко не полностью сохранившихся источников открывает перспективы для реконструкции картины повседневной жизни поморов в экстремальных обстоятельствах российской революции 1917 года, военной интервенции и Гражданской войны на Севере России. В фонде Сорокского волостного правления сохранились подлинные протоколы Сорокского волостного схода за период с января 1916 по май 1917 года [НАРК. Ф. 604. On. 1. Д. 2/23. Л. 1-30]. Перемены в восприятии крестьянами революционных нововведений и потрясений последующих месяцев «военного лихолетья» отразились в протоколах заседаний Кузоменского сельского схода за декабрь 1916 — апрель 1918 года и за май 1918 — февраль 1919 года из фонда Кузоменского сельского Совета крестьянских, красноармейских и рабочих депутатов [ГАМО. Ф. 268. On. 1. Д. 1, Д. 3]. В населенном русскими Карельском Поморье война все более ощутимо вторгалась в повседневность сельского и деревенского социума. По свидетельству современника, в 1916 году в поморском селе Сорока (совр. город Беломорск) бросалось в глаза, «в отличие от деревень, обилие молодых мужчин», поскольку здесь было «много пленных и рабочих из других губерний». В Сороке «выросла гостиница, прилетел кинематограф, появились лавки, пекарни», однако вслед за этими изменениями общественной жизни обнаружились и шокировавшие население приметы нового времени: бытовые преступления и лишения, вызванные военной обстановкой. «Ограблен магазин, убита торговка пивом <...>. Объявлено военное положение < ...> . Отсутствие предметов первой необходимости. Дороговизна, спекуляция» [Трошина, 2014: 286]. В конце 1916 года участники крестьянского схода Сорокской волости заслушали волостного старшину П. Пахомова, доложившего о том, что в последнее время участились случаи передачи в волостное правление арестованных, большей частью железнодорожных рабочих, «для препровождения этапным порядком до соседнего Шуерецкого волостного правления». По его словам, содержание в арестном помещении, «окарауливание и сопровождение» таковых «падает всецело на десятских» села Сорока, которые отказываются исполнять эти требования волостного правления, считая их для себя обременительными. Собрание приняло решение возложить на десятских Сорокского общества «окарауливание и сопровождение арестованных только из числа жителей своей 36