Труды Кольского научного ценра РАН. № 1 (11), вып.18. 2020 г.

культурной интеграции был распространен в Петербурге. Например, Христиан фон Шлецер, впервые прибыв морем в Петербург, уже знал, куда ему идти и к кому с каким вопросом обратиться. Его переписка этого времени с отцом, историком Августом Шлецером, свидетельствует о существовании «маленькой Германии» в столице Российской империи [Шлецер, 2018: 145-157]. Изучая немцев как этноконфессиональную группу в составе профессорской корпорации Петербургского университета (в 1804-1816 гг. — Педагогический институт, в 1816-1819 гг. — Главный педагогический институт), следует иметь в виду наличие особой формы связей, как социальных, так и ментальных, оформившихся в землячество, т. е. сеть неформальных объединений уроженцев отдельных немецких территорий, а также всех петербургских немцев, которая основывалась на понимании общности исторической судьбы раздробленных германских земель. Невозможно утверждать, что немцы как-то по-особому относились друг к другу в рамках академической корпорации, но в случае «общего противника», как было в ноябре 1821 года в «деле о профессорах», они объединялись в группу, поскольку появлялась нужда вспомнить об общих исторических корнях. Во время «следствия» над обвиненными в вольнодумстве профессорами министр народного просвещения А. Н. Голицын в своих записках также объединяет двух немцев в группу: «Профессорам Герману и Раупаху дано было время и средства к оправданию, хотя учение их признавалось само по себе вредным» [РГИА. Ф. 733. Оп. 21. Д. 40. Л. 6]. Это устойчивое представление А. Н. Голицына о существовании «немецкой группы» среди профессоров находит многократное отражение в делопроизводственных текстах: «Раупаха и Германа не только отстранить [от преподавания — А. А.], но и выслать из России» [Там же: Л. 13]. В докладной записке на имя императора Александра I по «делу о профессорах» А. Н. Голицын также пишет о Германе и Раупахе, сливая их фигуры воедино с целью представить вольнодумство иностранцев как организованное течение [РГИА. Ф. 732. On. 1. Д. 382. Л. 474-476]. Предложение о высылке из России представителей опасной и организованной группы не выглядит чрезмерно суровым, как выглядело бы выдворение одного мирного профессора. Таким образом, с точки зрения администраторов просвещения, немцы- профессора представляли единую этническую группу. Так же мыслили их коллеги в ситуациях, затрагивающих личные интересы (во время служебных конфликтов, университетских выборов). Приехавшие в Россию немцы-профессора, разумеется, сразу не могли приспособиться к интеллектуальной и социально-культурной обстановке принимающей среды и слиться с ней. Они продолжали отличаться ментальными и поведенческими особенностями, демонстрируя те качества, которые и определяют образ типичного представителя немецкой культуры: упорядоченность, страсть к нормированию; организационный талант; методичность, опора на авторитет как гарант порядка; честная работа на благо государства, в том числе чужого; систематичность и фундаментализм [Шубарт, 2000: 207-211]. Что касается количественных характеристик группы немецких профессоров и преподавателей, то в Петербургском университете в первой трети XIX века их доля составляла чуть меньше половины от общего состава. Такое положение сохранялось вплоть до середины 1830-х годов, когда было завершено 129