Труды Кольского научного ценра РАН. № 1 (11), вып.18. 2020 г.

отнести статьи Ю. Д. Марголиса [Марголис, 1995: 132-145], С. И. Посохова [Посохов, 2008: 264-276], И. П. Кулаковой [Кулакова, 2008: 190-204], Т. В. Костиной и А. А. Костина [Костин, Костина, 2014: 108-117; Костина, 2015: 400-410], Е. А. Вишленковой [Вишленкова, 2009: 83-100], Т. Н. Жуковской и К. С. Казаковой [Жуковская, 2017: 180-181; Жуковская, Казакова, 2018: 225-271] и др. Вопрос о том, каким образом этноконфессиональный состав российских университетов влиял на трансформацию европейской университетской модели в России с учетом местных социокультурных особенностей, по-прежнему остается открытым. В заданном контексте весьма важно понять, как немецкие профессора, которые являлись самой многочисленной этноконфессиональной группой среди профессоров в Российской империи в исследуемый период, влияли на развитие университетских отношений. В данной работе мы ограничимся рассмотрением деятельности немецких профессоров Петербургского университета, не претендуя на исчерпывающее обобщение просопографического характера, что невозможно в рамках небольшой статьи. Источниковая база изучаемой темы включает документы ведомственного и университетского делопроизводства, отложившиеся в фондах РГИА и ЦГИА СПб (мемории и журналы Конференции / Совета профессоров, служебную переписку университета с канцелярией попечителя учебного округа, отчеты, планы преподавания, конспекты студентов, формулярные списки профессоров и пр.), эго-документы (мемуары, дневники, личную переписку) и опубликованные сочинения немецких профессоров. В конце XVIII — начале XIX вв. на территории Священной Римской империи германской нации наблюдался кризис перепроизводства научных кадров. Империя, объединявшая больше сотни различных немецких государств, не могла найти применение столь большому количеству ученых. Заметим, что этот факт не являлся решающим в вопросе высокой территориальной мобильности немецких интеллектуалов, но в контексте культурных тенденций эпохи Просвещения и раннего романтизма он был очень важен. Некоторые немецкие ученые, закончившие местные университеты, испытывали потребность реализовать свою «просветительскую миссию» в России. Тем более что форсированные реформы в сфере образования начала царствования Александра I обещали широкую возможность для личной реализации. Включение России в единое европейское образовательное пространство без немецких ученых-посредников было невозможно. В ходе трансфера немецких образовательных моделей на российскую почву происходило взаимовыгодное и эффективное взаимодействие акторов этого процесса. Фактически, активное сотрудничество немцев с российской академической средой имеет глубокие корни, однако в реалиях начала XIX века определяющими стали два вышеупомянутых фактора перемещения ученых- немцев в Россию. В Петербурге это происходило во многом благодаря плодотворной деятельности на посту попечителя учебного округа С. С. Уварова, стремившегося организовать университет в столице на рубеже 1810-1820-х годов, следуя немецкой модели университетов [Вишленкова и др., 2012: 29]. Немецкие профессора, приезжавшие в Россию, не испытывали дефицита в общении с соотечественниками, поскольку здесь издавна существовали целые группы земляческих объединений, через которые во многом и происходила социально-культурная адаптация немцев. Особенно широко такой формат 128