Труды КНЦ вып.16 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ) вып. 2/2019(10))

Что касается ситуации с путями сообщения на Кольском п-ове в середине XIX в., а точнее в 1856 г., то достаточно полно она представлена в «Архангельском сборнике, или материалах для подробного описания Архангельской губернии, собранных из отдельных статей, помещенных в разное время в Архангельских губернских ведомостях» [Архангельский сборник, кн. 2, 1863]. Тот факт, что в описываемое время одним из наиболее затруднительных почтовых сообщений в губернии было сообщение с Колой, объяснялся «местными, почти непреодолимыми неудобствами, поставляемыми северною природою». Регулярная почтовая гоньба от Архангельска через Кольский острог до «Дацкого рубежа» была организована 15 апреля 1704 г. по указу Петра I. Под руководством капитана Никиты Басаргина на Кольском п-ове было устроено 64 стана на пути в 1124 версты. На каждом стане разместили по два стрельца для скорой почтовой гоньбы. В тяжелых природных условиях, без достаточного корма для лошадей несли они свою службу. Почта доставлялась летом пешком, а зимой — на лыжах. И все же, несмотря на нечеловеческие условия гоньбы, письма от Архангельска до пограничного города Вардегуз (ныне — город Варде в норвежской области Финнмарк) шли менее трех недель [Вигилев, 1979: 53]. По прошествии более чем полутора столетий на Кольском п-ове ситуация с путями сообщения не изменилась: «Казенные пакеты и другия известия из Колы достигают до Архангельска не ранее 3-х недель». Но коренным образом изменилась политика властей в организации обслуживания почтовых станций: «.содержатели станций, Лопари» [Архангельский сборник, кн. 1: 93, 1863]. Пространство, разделяющее Архангельск и Колу, описывалось как «пустынныя, то болотистыя, то песчаныя места, многочисленным переправы чрез реки и наконец перемена сухопутнаго пути на водяной». Преодолевать это пространство предписывалось «в кережках, подпрягаемых оленями <...>, переезды на лодках чрез реки и озера, встречающияся на пути, и местами неизбежное путешествие пешком по почтовой тропинке, могущее последовать в глубокое ненастье». Если летний путь от Архангельска до Онеги пролегал на пространстве 232 верст по местам болотистым, тундристым и песчаным и был «неудобен для проезда в больших экипажах», то от Онеги «езда на колесах вовсе прекращается» [Архангельский сборник, кн. 2: 283, 1863]. За Онегой летом сухопутного тракта не существовало. «Почты и проезжающие в Колу, до селения Кандалакши ездят водою, а далее местами на лодках чрез реки и озера, местами пешком по почтовой тропинке». На станциях по Кольскому тракту до Онеги содержалось по 4 лошади, от Онеги до Кандалакши — по 2. От Кандалакши до Колы на расстоянии 213 верст было учреждено 7 станций, где вместо лошадей имелись по 4 оленя (рис. 2). Эти олени использовались только зимой. Летом содержатели станций лопари обязаны были все тяжести, «как почтовыя, так и проезжающих», переносить на себе (см. рис. 3). Поверстная плата — с лошади по 1,5 копейки серебром. Два оленя заменяли одну лошадь [Архангельский сборник, кн. 1: 93, 1863]. Осенью «затруднения» в пути увеличивались, так как дороги повреждались от ненастья, реки замерзали. Часто езда на пространстве из Кеми в Колу прекращалась на три или на четыре недели. Во время зимы езда производилась «до Онеги гусем в обыкновенных санях; отсюда к Кеми в особенных узких санях; которыя употребляются для проезда и от Кеми к Коле до Зашеечной станции, но без отводов, которые по узкой дороге, заросшей молодым лесом, проходить 47