Труды КНЦ вып.17(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ) вып. 2/2019(10)

где работал Калина Иванович, были построены несколько позже, чем станционные избы официальных почтовых станций Кольского тракта, отмеченные на всех картах Кольского п-ова и перечисленные всеми историками и статистами (Н. Дергачевым, А. Я. Ефименко, А. А. Мухиным, Н. Н. Харузиным и мн. др.). Дополнительные станции на пути следования поморов- промышленников от Кандалакши до Колы (такие, как Ягельный бор), расположенные обычно на выселках, с большими казармами, «выстроенными с затратами земских средств и трудов администрации», упоминаются редко [Мухин, 1910: 33-34]. Не встречается прямых сведений ни о казарме на Половинке, ни о других имандрских дополнительных станциях. Однако их можно обнаружить, внимательно изучая путевые очерки исследователей и другие источники. Например, на карте В. Рамзая 1887-1892 гг. отмечена станция, расположенная напротив мыса Высокого (район современной станции Нефелиновые пески). О ней же вспоминает Н. В. Кудрявцев в своих записках [Кудрявцев, 1884: 210-211]. Если допустить достоверность информации, изложенной в очерках Н. Н. Чарнолуского, то Калина Иванович переселился на Половинку «к своим тридцати годам» [Чарнолуский, 1972: 141], то есть около 1900 г. Примерно в это время возникло само поселение Половинка [Географический словарь..., 1939: 79], куда переехала часть экостровских саамов из распавшегося зимнего погоста, покинутого в самом конце XIX в. (как пишет В. Ю. Визе, за 17 лет до его экспедиции [Визе, 19176: 73]). Семья и переход к оседлости По всей видимости, переход к оседлому образу жизни Калины Ивановича Архипова был обусловлен социально-экономическими причинами. С одной стороны, активный процесс изучения и освоения окрестностей Мончи привел к постоянному спросу на услуги проводника, а колонизационная политика государства всячески способствовала тому, чтобы коренное население оставило кочевой образ жизни. С другой стороны, не могло не повлиять на изменение жизненного уклада и наличие семьи у Калины Ивановича. Согласно очеркам, Калина Архипов женился к тридцати годам [Чарнолуский, 1972: 141], около 1900 г., и уже с семьей перебрался на Половинку. Его жена Степанида Карловна, по некоторым источникам, происходила из Бабинского погоста [Предания..., 2018], что вполне могло быть, учитывая вхождение Экостровского и Бабинского погостов в единый эндогамный ареал [Куропятник, 2003]. Вместе с тем существуют неопубликованные свидетельства потомков экостровских саамов, восстанавливающих истории своих семей, согласно которым жену Калины Архипова звали Степанида Карповна и она значилась в документах как крестьянская девица Кандалакшского прихода. Валентина Караваева, внучка Калины Ивановича от его дочери Марии, описывает Степаниду Карловну как очень энергичную женщину: «Она ни в чем не уступала мужчинам, ходила на лыжах, слыла удачливым охотником» [Караваева, 1999: 64]. Жена Калины Архипова рано умерла, семеро детей: Федор, Мария, Анисья, Александра, Леонтий (по другим источникам Левонтий, Леонид), Архип и Елена остались без матери. В очерках В. В. Чарнолуского их имена несколько изменены, но узнаваемы: Федотка, Анфиска, Соня, Леночка, Левк, Ярашка [Чарнолуский, 1972: 125-129]. Вместе с тем писатель, по всей видимости, и в данном случае не придерживался фактов: реальный возраст детей Калины Ивановича (если 78