Труды КНЦ вып.17(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ) вып. 2/2019(10)

к 1880-х гг., когда активизировался колонизационный процесс на Кольском п-ове, первое место по доходности стало занимать извозничество [Дергачев, 1877; Харузин, 1890], что было связано с увеличением потока чиновников, приезжих ученых, государственных служащих, выполняющих здесь исследования и работы, а главное — промышленников, добирающихся от своих селений у Белого моря до становищ на Мурманском берегу и обратно. Первоначально извозничество у саамов составляло ямскую обывательскую повинность, которая возлагалась на весь «мир» (общество) и могла быть выплачена «и деньгами, и натурою» [Ефименко, 1878: 57]. Традиционно дорожную повинность, или «гоньбу», на обывательских станциях по всему пространству от Колы до Кандалакши отправляли саамы Экостровского погоста [Там же], а также других погостов, расположенных вдоль озера Имандры — одного из основных путей сообщения Кольского почтового тракта. В 1770-х гг. Екатерина II отменила ямскую повинность, и дорожные станции стали отдавать с торгов на три года тем, кто соглашался «гонять подводы» за наименьшую плату [Ушаков, 1998: 368]. Держатели станций, выигравшие торги, для перевозки людей и грузов должны были иметь установленное количество ездовых оленей (для зимнего времени), лодок (для перевозок в летнее время) и гребцов, которые в то же время служили провожатыми и носильщиками по сухопутным переходам [Энгельгардт, 1897: 77]; последними, главным образом, нанимались саамы. Они же, как правило, присматривали за путевыми избами на почтовых станциях, переселялись на этот участок со всей семьей. Близость селений к почтовому тракту, «ямской» извозный промысел с налагающими требованиями более оседлого образа жизни, тесные контакты с русскими путешественниками отличали саамов, живущих по побережью Имандры, от других групп саамского населения задолго до железнодорожной колонизации и обусловили особый тип миграций и перехода к оседлости. Эта тема, безусловно, представляет для этнографов большой научный интерес, однако не являлась ранее, насколько нам известно, предметом целенаправленного изучения. Настоящее исследование является попыткой отчасти восполнить данную лакуну. В качестве одного из возможных исследовательских ракурсов выбрана история конкретной саамской семьи и жизни одного из ее наиболее ярких представителей — выходца из экостровских саамов Калины Архипова (1863-1937). История семьи Архиповых, конечно, берет начало задолго до Калины Ивановича. Экостровские Архиповы упоминаются многими российскими и зарубежными исследователями, побывавшими на Кольском п-ове в ХІХ-ХХ вв. Однако именно за Калиной Ивановичем закрепилась слава основателя если не династии, то поселения, давшего начало целому городу — Мончегорску. Следует уточнить, что целью данной статьи является не столько воссоздать семейную историю (что уже в общих чертах было проделано мончегорскими краеведами и потомками Калины Ивановича [Караваева, 1999; Архипова, 2006; Лейбензон, 2007]), сколько проследить, как преломляются в образе семьи Калины Архипова хозяйственно-культурные особенности жизни саамского населения конца XIX — первой половины XX вв.: от 1880-х гг., когда в связи с развитием колонизационного процесса интенсифицируется дорожно-транспортное сообщение на Кольском п-ове, до предвоенного времени конца 1930-х гг. 70