Труды КНЦ вып.17(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ) вып. 2/2019(10)

Не получив оговоренного в контракте, «американец предъявляет ультиматум начальнику участка: или давайте мармелад или забастовка», на что тот «в вежливой форме объясняет: дай бог, чтобы черного хлеба хватало, а вы тут о шоколаде трактуете». Не удовлетворенный таким ответом, монтер-инструктор «идет на фактический контроль в кладовую», где с трудом пытается объяснить, чего он хочет. «Узнав, что он требует шоколад чуть ли не с ликером, — целый поток бесцеремонных жестов сыплется на него: “Ах ты, буржуй музейный, чего захотел, в комитет его, бойкотировать евонную машину!”». Американец, «инстинктивно догадываясь, что его ругают, засучивает рукава и готовится к боксу» [Построечник..., 1917: 29 октября]. Как видим, настроения интолерантности, характерные сегодня для населения северных территорий [Шабаев: ЭР], давали себя знать уже в революционные месяцы 1917 г., усиливая формирующуюся социальную «анти-буржуйскую» идентичность строителей Мурманской магистрали. Отметив упущения в решении «продовольственного вопроса» на линии железной дороги, сенаторская ревизионная комиссия летом 1917 г. обратила внимание на порчу и недостаток имевшихся продуктов из-за небрежного хранения и отсутствия приспособленных помещений. По данным проверки, почти во всех больших складах была обнаружена мука, частью полученная в испорченном виде, а во многих случаях подмоченная и слежавшаяся, так как хранилась под брезентами и в высоких штабелях под открытым небом. «В Кандалакше образовалось целое мучное кладбище, поглотившее более 40 тыс. пудов муки, — указано в отчете. — Большая часть солонины на линии, кроме консервированной, испорчена, хотя дается в пищу при полном недостатке мяса». Это вызывало «постоянные протесты и возмущение рабочих». На некоторых участках строительства «к делу продовольствия были привлечены выборные представители местных комитетов», что, конечно, становилось приметой нового революционного времени [НА РК. Ф. 320. Оп. 3. Д. 139/1078. Л. 10]. В середине июня 1917 г. руководство дорожного Управления распорядилось, чтобы все контрагенты и исполнительные комитеты от Кеми до Мурманска представили сведения о количестве едоков на каждом участке и стало возможно обеспечить должное снабжение продовольствием рабочих и служащих [НА РК. Ф. 320. Оп. 7. Д. 1/4. Л. 129]. Напряженная ситуация находила выход в недовольстве всех категорий строителей положением, сложившимся на железной дороге. Наиболее уязвимыми в этом отношении становились военнопленные солдаты австро-венгерской и германской армий (рис. 4). В конце августа председатель районного комитета 9-го участка Горецкой давал объяснения по начальству вплоть до дорожного Управления в Петрограде и комиссара Временного правительства Владимирова по поводу якобы имевшей место забастовки военнопленных. По его утверждению, основанному на опросах стражников, забастовки не было, а «были частичные невыходы на работу» из-за несвоевременной выдачи контрагентом кожаной обуви. Продовольственная комиссия участка решила не выдавать пленным свежее мясо «ввиду слишком малого количества, достаточного лишь для русских служащих и рабочих». Она предложила заменить мясо солониной или рыбой, на что «претензий от пленных не поступало» [НА РК. Ф. 320. Оп. 7. Д. 1/4. Л. 127]. 34