Труды КНЦ вып.17(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ) вып. 2/2019(10)

и усовершенствование самой науки». Это определение, по предложению М. Л. Магницкого, было заменено на принципиально иное: «Цель университета состоит в образовании верных сынов церкви, верных подданных государю и добрых граждан Отечеству...» [Рождественский, 1919: С. XXV; Санкт- Петербургский университет...: 88-89]. Существенные изменения безосновательно вносились в состав факультетов: был добавлен медицинский факультет, из факультета философско-юридического исключены науки философские и ему придан характер более практический под наименованием юридико- политического; факультет историко-филологический переименован в философский и т. д. Эти новации были неконструктивны, но не приблизили утверждение устава, как и полученные критические замечания на него от профессорской коллегии. В дальнейшем оппоненты Уварова стремились изолировать его от влияния на процедуру обсуждения. Критика устава профессорским совещанием в составе ректора и профессоров университета В. Г. Кукольника, Д. С Чижова и А. П. Куницына не коснулась основ учебного строя университета, но подняла вопросы университетской администрации, служебного и материального положения преподавателей, организации студентов и т. д. [Рождественский, 1919: XXXVI]. Однако это создавало впечатление, что и академическая корпорация отвергает проект Уварова. В то время как позиции попечителя слабели, университет продолжал существовать по «временным» положениям в видимом благополучии. Открылись публичные курсы, специализация казеннокоштных студентов по «разрядам» наук внутри факультетов. По представлению Конференции попечитель утвердил разделение факультета физико-математического на два разряда: наук физико- математических и наук «естествоиспытательных». На филологическом факультете было образовано три разряда: исторический, филологический и разряд восточной словесности. Это был едва ли не первый в русских университетах опыт раздробления факультетских предметов на однородные группы, с целью если не специализации, то облегчения занятий. Подготовленный С. С. Уваровым либеральный проект устава для столичного университета можно считать последней попыткой следовать духу созидательных реформ 1802-1804 гг. в просвещении. Проект проходил «стадию обсуждения» около года, повлек формирование в отношении столичного попечителя мощнейшей оппозиции, поэтому устав университета так и не удалось принять. Более детальное рассмотрение хроники обсуждения проекта Уварова в течение 1820 — начала 1821 гг. в Главном правлении училищ по сохранившимся протоколам его заседаний [РГИА. Ф. 732. On. 1. Д. 19 и Д. 20] представляется важным направлением исследования и делом ближайшего будущего. Таким путем можно попытаться реконструировать сам обширный текст устава, который считается утраченным. Его обсуждение отразило перемены в настроениях экспертного окружения министра народного просвещения, а сам этот конфликт послужил развилкой между реформами и контрреформами в университетской политике и приблизил добровольную отставку С. С. Уварова с должности попечителя учебного округа. За этой отставкой последовал кризис 1821 г. в истории Петербургского университета, известный как «дело профессоров». 127