Труды КНЦ вып.17(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ) вып. 2/2019(10)

укрепление материально-технической базы ПИ, ГПИ, а затем и Университета: библиотеки, лабораторий (химической и физической), кабинетов (минералогического и зоологического), коллекций и музеев. При содействии попечителя университет приобретал коллекции известных ученых, расширял список иностранных почетных членов, укреплял связи с Академией наук, президентом которой С. С. Уваров был с 1818 г. Политика С. С. Уварова была направлена на воспроизведение классической («гумбольдтовской») модели университета. Эта модель сочетала свободу преподавания и глубоких научных исследований с государственным покровительством, выстраивала систему кафедр и факультетов в том значении, в котором они существуют поныне [Александров, 2006: 273-274]. Эта система была обоснована попечителем и в целом отвечала вызовам времени, когда не только наука, но и система преподавания тяготели к интернационализации. Однако контрреформаторские настроения в министерстве в тот момент были слишком сильны и возобладали. Во время обсуждения проекта устава в 1819 — начале 1820 гг. самым непримиримым его противником выступил попечитель Казанского университета М. Л. Магницкий. В частности, он обвинил Уварова в том, что вопреки одобренным Государем намерениям поручить составление устава опытнейшим профессорам, устав составлен им единолично в духе крайне опасном. Магницкий обвинил Уварова в стремлении «отвергнуть всякое христианское и нравственное образование, приблизить новый университет к анархии немецких университетов, внести в него всю новомодную мудрость, через которую немецкие университеты подкрадываются ко всему государственному и придут, наконец, к революции государств» [Санкт-Петербургский университет...: 104; Марголис, Тишкин, 2000: 114]. Составление нового устава он предлагал поручить Ученому комитету с тем, чтобы для его редактирования самим министром был назначен один из надежнейших и заслуженных профессоров университета. Из Ученого комитета Главного правления училищ проект устава решено было передать на рассмотрение университетского Совета, дозволив всем его членам свободно подавать свои мнения. Эта видимая уступка интересам ученой корпорации, далеко не единой в своих настроениях, была сделана намеренно, чтобы получить компрометирующий Уварова материал из самой университетской среды. Резкая и откровенно заказная критика проекта в заседаниях Главного правления училищ усугублялась отсутствием С. С. Уварова, который в это время находился в отпуске по делам своих имений. Только в начале декабря 1819 г. он получил от министра отзывы критиков и готов был дать необходимые объяснения лично в Ученом комитете, куда решено было пригласить и ректора университета для окончания работы над уставом. Однако непримиримость точек зрения Уварова и его критиков сделала невозможным компромисс, таким образом, коллегиальное обсуждение проекта Уварова, какое происходило в Главном правлении училищ в 1802-1804 гг. в период выработки первых университетских уставов, было исключено. Текст проекта подвергся не конструктивной доработке, а обличениям его отдельных формулировок и положенных в него идей. В заседаниях Главного правления училищ 31 декабря 1819 г. и 15 января 1820 г. перевес получили оппоненты Уварова, а проекту устава были навязаны новые формулировки. Был совершенно изменен первый параграф, определявший цель университета как «образование наукой человека и в человеке гражданина 126