Труды КНЦ вып.17(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ) вып. 2/2019(10)

К тому же должность директора уже существовала в ГПИ, его полномочия следовало лишь распространить на университет. Таким образом, помимо ректора, ежегодно избираемого ученым сословием, при университете действовал бессменный директор, назначаемый от правительства. Как помощнику попечителя и старшему члену университетского Правления, директору предоставлялся непосредственный надзор за всеми внутренними делами университета, исключая дела по ученой части, которыми ведала Конференция профессоров во главе с ректором, избираемым из ординарных профессоров. Наконец, ввиду того, что «многочисленность пружин и раздробленность властей ...» весьма неудобны, как и ситуация, когда «ответственность не падает поистине ни на кого, а все без разбора имеют право входить во все дела, что части хозяйственные и правительственные в руках профессоров не могут процветать, а отвлекает только от ученых занятий без всякой пользы, и что наконец в случае внутреннего беспорядка Университет представляет какую-то недействующую массу, притупляющую все усилия министерства в достижении истины», было решено создать единый орган — Правление, где все, кроме ученой части, «сосредоточено в единый центр» [РГИА. Ф. 733. Оп. 20. Д. 219. Л. 7-8]. Правление действует по форме коллегиальной. В нем собираются все дела по хозяйственной и административной части университета и его округа, в нем может присутствовать и попечитель, его членами являются директор университета, ректор, советник или синдик, а также директор училищ Петербургской губернии [Сухомлинов, 1889: 241]. По убеждению Уварова, при таком разделении функций «никакая власть не ограничивается, кроме власти попечителя (сильная власть попечителя в отношении университетов была одним из принципов университетских уставов 1803-1804 гг., который подвергался критике). Уваров настаивал на том, чтобы все академические вопросы оставались в руках профессуры: тогда невозможно было бы увольнять преподавателей и изменять программы административным указом. В то же время он хотел бы оставить только что созданный университет под своим плотным кураторством, фактически являясь последней инстанцией при рассмотрении любых вопросов, находящихся в компетенции Правления. Возвышая статус столичного университета, Уваров предполагал «сдвинуть» иерархию чинов для его выпускников, присваивая действительным студентам XII класс вместо ХГѴ, а кандидатам X вместо XII. Уваровский проект устава подвергся сокрушительной критике, причем хорошо спланированной, обличавшей автора проекта как адепта «готических форм» университетской организации, т. е. немецкой модели, к тому времени дискредитированной событиями 1817-1819 гг. в самой Германии. История с обсуждением устава окажется полной трагизма: для самого Петербургского университета обернется тем, что он вынужден будет долгое время существовать вообще без устава, а С. С. Уваров покинет пост попечителя в связи с критикой его идей не только личными противниками в Главном правлении училищ, но и некоторыми членами университетской корпорации. Усилия Уварова по преобразованию высшей школы в столице включали и такие формы, которые были задействованы постоянно и не связываются с какими-то реорганизациями. Это последовательная кадровая политика и целенаправленное приглашение в Петербург лучших иностранных ученых, 125