Труды КНЦ вып.9(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2018(9))

о Хибиногорске отсутствуют такого рода подробности, касающиеся содержания спецпереселенцев и дисциплинарных мер, как нет и упоминаний о частых случаях бегства. Они изобилуют другими деталями, которые подтверждают тяжелые условия труда и быта. Днем хибиногорские переселенцы работали на разных производственных участках, а по вечерам строили дома, «себе», как уточняют некоторые мемуаристы. Ситуация вполне ординарная для случаев, когда высланных привозили на неосвоенную территорию. В условиях строящегося нового города она приобретала специфические черты. Вначале строились деревянные бараки, а затем и каменные здания, жилые и общественные. От темпов и качества строительства зависело улучшение жилищных условий и качество жизни в целом. В экстремально сжатые сроки, повинуясь потребностям производства, создавалась городская инфраструктура, включая средние специальные учебные заведения и театры. В отсутствие «укорененных» культурных традиций советские утверждались вместе с городом. Бывшие крестьяне, не переставая быть невольниками, превращались в горожан и обретали идентичность «первостроителей города» [Змеева, Разумова, 2017]. Одна из типичных траекторий бывших хибиногорцев определяется сменой строительных объектов: «Строили улицу Хибиногорскую, водили туда на стройку. Затем жили в Старых Апатитах, на второй ферме. Строили. В 1936 г. перебросили всех в Мончегорск, строили соцгород» [Спецпереселенцы, 1997: 100]. Из возможных объяснений феномена «ударничества» спецпереселенцев наиболее аргументированной выглядит «семейная» версия. Пребывание на спецпоселении с семьями было стимулом для того, чтобы напрягать силы ради создания более благополучных условий жизни своей семье [Упадышев, 2006: 18]. В целом семейный фактор сыграл важную роль в модернизационном процессе, что хорошо сформулировал Р. Зидер: «Большинство людей готово подчиняться производственной дисциплине, и это объясняется не в последнюю очередь тем, что они делают это “для своих семей”. Таким образом, политическая функция семьи по поддержанию порядка сегодня заключается более не во власти отца семейства над нижестоящими членами семьи, а в той мотивации к труду и достижениям, которую порождает семья и которую экономическая система не может создать “сама собой”. С этой точки зрения семья в ее историческом отделении от сферы производства является фактором долгосрочного устойчивого поддержания готовности к труду» [Зидер, 1997: 292-293]. Одна из самых главных вех биографии спецпереселенца - восстановление в правах. У молодежи на это было больше шансов. Правовой статус разделял членов семьи на «вольных» и «невольных». «Вольные» использовали свой основной ресурс — относительную свободу передвижений для поддержания коммуникаций и взаимопомощи. В частности, они приезжали на спецпоселения за детьми, которых разрешалось увезти на родину, или отправлялись на поиски потерявшихся при переезде детей. Но возможна была и обратная ситуация, когда лишенные прав родственники становились обладателями ресурсов выживания. Жизнь спецпоселенцев на строительстве заполярного города оказывалась лучше, чем у оставшихся в деревне близких. Каким бы скудным ни было материальное обеспечение хибиногорцев, особенно с точки зрения более позднего времени, признаем, что их положение не сопоставимо с тем, что было в колхозной деревне 1930-х годов. «Снабжением в общем были довольны. Хотя и 19