Труды КНЦ вып.9(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2018(9))

История - всего лишь длинная череда преступлений против человечности (Пьер Нора) Теоретические основания, метод, материал В социальной истории российской семьи период насильственных переселений и репрессий в отношении крестьянства (конец 1920-х - 1930-е годы) занимает особое место по значимости и степени драматизма. Во-первых, процесс спецпереселений являлся частью советского модернизационного проекта. В глобальном контексте его последствием стал переход от допромышленных к промышленным формам семьи, то есть институциональный сдвиг семьи в специфическом национальном варианте. Во-вторых, форсированное осуществление проекта крайне антигуманными средствами поставило крестьянскую семью в ситуацию острого кризиса. По мнению историка С. А. Красильникова, к началу 1930-х годов политические причины социальных преобразований уступали место экономическим. Историки подчеркивают, что в основе «социалистического раскрестьянивания» лежит «ликвидация единоличного (семейного) хозяйства, представляющего базовую единицу его социальной самоорганизации» [Красильников, 2003: 20-21]. Государственная политика объективно была направлена на деструкцию самостоятельных домохозяйств, и уже вследствие этого она влекла за собой институциональные изменения крестьянской семьи, которую принято относить к «патриархальному типу», территориальную и социальную дезорганизацию родственных сообществ и физическое уничтожение большого числа людей. В исторических исследованиях спецпереселений, как правило, из системы отношений «государство — семья — индивид» выпадает среднее звено. Семье отводится исключительно роль «жертвы», а не социального актора. Одной из причин является смешение понятий «семья» и «домохозяйство». Эти термины относятся к различным социальным феноменам, но в отечественной историографии они часто взаимодополняются или взаимозаменяются [Муравьева, 2001: 11]. При всей важности экономической сферы жизнедеятельности для крестьянской семейной общности семья как институт была и остается полифункциональной, а как малая группа она базируется на различных формах отношений и взаимодействий, закрепленных в традиции. Раскрестьянивание и миграции — закономерные модернизационные процессы, которые могут быть и деструктивны, и конструктивны для семьи. Убеждение, что миграции ослабляют родственные связи, следует отнести к стереотипам. Изучение социальной истории европейской семьи эпохи модернизации дало основание немецкому историку для заключения: «Связанные с работой переезды (миграции) способствовали усилению семейных и родственных связей, если вся семья или группы родственников отправлялись в путь. Конечно, миграция могла вести и к нарушению семейных уз, когда ничем не связанные рабочие-одиночки покидали родные места <...>. В любом случае многие мигранты даже на больших расстояниях поддерживали регулярные контакты со своими родными семьями или родственниками. Письма, посылки и периодические визиты позволяли сохранять семейные связи» [Зидер, 1997: 148]. Спецпереселение как форма насильственной миграции, на наш взгляд, также не может рассматриваться лишь в аспекте дезинтеграции семей в результате внешнего насилия. 15