Труды КНЦ вып.9(ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2018(9))

соотнести Канозерские петроглифы с датами, полученными для Беломорских петроглифов [Колпаков, Шумкин, 2012: 350]. Для петроглифов Выга на основании анализа типов керамики из перекрывавшего петроглифы культурного слоя, высотного расположения петроглифов над уровнем моря и радиоуглеродных дат была получена датировка: начало IV - конец III-го тыс. до н.э. [Жульников, 2006: 246]. Но нужно отметить, что данным периодом можно датировать только первичный (возможно, самый крупный) пласт Канозерских петроглифов. В отличие от устья реки Выг на Канозере традиция выбивания изображений продолжалась, о чем свидетельствует изменение стиля и техники исполнения некоторых соседствующих изображений, отличающихся от карельских. В некоторых из них появляются атрибуты, характерные для петроглифов бронзового века, известных в Южной Швеции (в частности, Бохуслен). Изучение Канозерских петроглифов требует глубокого стилистического анализа с целью выделения различных стилистических пластов в группах изображений, связанных как с изменением культурной традиции во времени, так и, возможно, с привнесением других культурных традиций создания петроглифов мигрантами из других мест. Таким образом, в петроглифах Канозера и устья реки Выг имеется стиль, который в более чистом виде ярче всего (без посторонних примесей поздних выбивок) сохранился на Выге и представлен на данный момент там наибольшим количеством изображений. Я предлагаю данный стиль называть «беломорский неолитический» (или просто «беломорский»), отдавая должное месту (возле г. Беломорск), где данные изображения были выявлены впервые. Многие аспекты этого стиля, как, например, полнофигурные изображения пассажиров в профиль на лодках, «нарративные» сцены в меньшей степени и порой лишь фрагментарно представлены на Канозере, что, возможно, говорит о более древних корнях существования «беломорской» традиции выбивания на Выге. Петроглифы Белого моря и Онежского озера Петроглифы Белого моря (Беломорские и Канозерские) и Онежского озера также объединены рядом черт. Некоторое количество изображений Онежского озера относится к вышеописанному Беломорскому неолитическому стилю. Наиболее соответствуют данному стилю антропоморфные изображения и медведь со следами из скопления на острове Корюшкин [Лобанова, 2015: 236­ 239]. Также имеются близкие «беломорскому» стилю изображения лосиноголовых форштевней лодок, «процессии» оленей и медведей, сцены охоты с лодки на белуху, медвежья охота. Вероятно, что в данном случае мы имеем элементы «беломорского» стиля, вошедшие в более поздний «онежский» стиль. Данный стиль отличается от беломорского отсутствием развернутых нарративных композиций (при незначительном по сравнению с беломорским стилем количеством композиций вообще), преобладанием антропоморфных фигур в фас, причем две из них весьма значительных размеров (1-2,4 м), наличием существенного процента контурных фигур (в основном лосей и лебедей), преобладающим количеством орнитоморфных изображений (лебедей), значительным количеством изображений объектов неопределенного характера (так называемых «солярных и лунарных знаков»), изображением лосиноголовых жезлов, а также некоторым количеством антропоморфных изображений с «увечьями» (на которых отсутствуют некоторые части тела (голова, руки, ноги). 133