Труды КНЦ вып.9 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 11/2018(9))

призванный в 1914 г., рассказал, что сначала отношение к нему со стороны офицеров и унтер-офицеров было доброжелательным. Причиной резкого ухудшения отношений стал конфликт с унтер-офицером, вызванный сведением личных счетов из-за расположения к Артееву одной из жительниц финского города Кеми. Конфликты с населением бывшего Великого княжества из-за преследования жительниц Финляндии со стороны рядовых военнослужащих многократно увеличились в обстановке «вседозволенности», сопровождавшейся падением дисциплины в войсках после Февральской революции 1917 г.. В письмах, поступивших в редакцию «Известий Гельсингфорсского совета», постоянно звучали призывы солдат и матросов к их товарищам не бросать своим поведением тень «на юную революционную свободу». Таково, например, обращение служившего в Гельсингфорсе в крепостной роте минной обороны моряка А. Новикова, которому в июле на одной из центральных улиц финляндской столицы — Эспланаде — пришлось спасать «русскую барышню» от принуждения к сожительству и неминуемых побоев в случае отказа, которыми ей угрожал матрос с миноносца «Боевой» [РГА ВМФ. Ф. Р-315, Оп. 1. Д. 21. Л. 28-29]. И. Ю. Моисеева на материале писем участника Первой мировой войны, хранящихся в Научном архиве Национального музея Республики Коми, отмечает весьма распространенные опасения военнослужащих по поводу венерических заболеваний. Эти опасения сдерживали от соблазна беспорядочных отношений, с отсутствием которых приходилось мириться фронтовикам [Моисеева, 2007: 187]. При размещении войск в гарнизонных городах Финляндии, не ставшей театром военных действий, такая мотивация к воздержанию срабатывала меньше. Невзирая на обвинения в адрес матросов, пораженных «гостеприимчатой болезнью», и во избежание обид со стороны жительниц города «за непристойное приставание к женщинам наглых мущин», читатель гельсингфорсских «Известий», подписавшийся лишь инициалом, выступил с необычным предложением. Поскольку в годы войны «в Гельсингфорсе проституток развелось очень много, а матросов, солдат и рабочих мущин масса», автор письма в редакцию, оставшегося, правда, неопубликованным, посоветовал «всем женщинам честным носить заметку о честности: белую ленту на правом рукаве» или «принять какие-либо другие меры честным женщинам», и объявить в газетах о приинятых мерах, позволяющих «отличить честную женщину от проститутки» [РГА ВМФ. Ф. Р-315. Оп. 1. Д. 21. Л. 32-34]. Говоря о повседневной жизни солдат и офицеров российских войск, дислоцированных в Финляндии, нельзя обойти вниманием вопрос о продовольственном снабжении [Бажанов, 2014: 146-155]. Эстонец по происхождению А. Валтари оставил воспоминания, в которых нашли отражение различные стороны повседневной жизни солдат 422-го пехотного полка, размещавшегося в начале 1916 г. в Тавастгусе (Хямеенлинна), и 424-го Чудского, стоявшего неподалеку в Сатакунта. На основе личных впечатлений от прохождения службы он рассказывал о том, что по утрам солдаты завтракали чаем с хлебом и солью, на обед их кормили селедкой или салакой с картошкой, гречневой или просяной кашей. По вечерам давали картофельный или гороховый суп, щи или свекольник и чай. На день по норме полагалось 10 кусочков сахара и порция топленого масла с гречневой кашей. Как отметил А. Валтари, такое питание считалось разнообразным. В полковой пекарне десять человек за день выпекали от восьмисот до тысячи караваев весом в 5 кг. Пекарня располагалась 90