Труды КНЦ вып.9 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 11/2018(9))

перлюстрированных писем, поступавших из-за пределов Финляндии, военные чиновники собирали сведения о настроениях людей, служивших в частях армии и флота или населявших как Великое княжество, так и соседнюю Швецию. Примечательны требования, которые выдвигались старшими цензорами к своим подчиненным при составлении отчетов. В 1916 г. начальник Выборгского военно-цензурного пункта так формулировал эти требования: «Поручая цензорам печати составлять записки, я особенно настаивал на том, чтобы авторы писали свободно и по своему личному убеждению, совершенно не принимая в расчет мнения тех или других политических партий и не считаясь с взглядом высшей гражданской администрации. Записки, предназначенные для сведения высших военных властей, должны быть свободны от посторонних влияний и точно давать картину действительного, т.е. преобладающего настроения массы. По моим наблюдениям, положение обрисовано относительно правильно» [KA, Д. 3847. Л. 12]. В военной цензуре работали лица, владевшие финским, шведским, немецким, французским, английским и другими иностранными языками из числа финляндских граждан, члены семей русских офицеров и духовенства, учителя. Составлялись как еженедельные, так и двухнедельные (впоследствии ежемесячные) отчеты на основании корреспонденции, просмотренной цензорами. Этой документации командир дислоцированного в Финляндии 42-го армейского корпуса придавал серьезное значение. Не меньше значение, чем умонастроения финляндцев, для военной цензуры имело состояние духа российских рядовых и их офицеров, служивших на северо-западном рубеже воюющей империи. В частности, в мае 1916 г., сделав вывод о «безразличном настроении» почти всех частей Выборгского гарнизона, военный цензор все же отметил проявления «бодрого настроения» в саперных ротах и саперном батальоне — «25 % и выше», объяснив это тем, что нижние чины указанных рот преимущественно выполняют роль инструкторов и руководителей рабочих, занятых на строительстве и укреплении позиций. «Совершенно особняком стоит военно-топографическая команда, где нижние чины живут самостоятельно по деревням, не в казарменной обстановке, не обремененные работой и нарядами, и, видимо, часто получают наградные деньги от производства топографических съемок». Полное отсутствие «угнетенного настроения» — «самое большее 10 %» — наблюдалось, главным образом, в Управлениях (командах писарей). Оттуда же поступали сообщения о «хорошей и веселой жизни». Они резко отличались от тех настроений, которые прослеживались в письмах рядовых, занятых на взрывных работах или на очистке территории от камней [КА. Д. 3847. Л. 16-16 об.]. По заключению цензора, стремление к победе наиболее ярко выражено было в письмах солдат учебной команды одной из бригад государственного ополчения, а желание скорейшего достижения мира — в корреспонденциях из лечебных заведений, авторы которой уже побывали на войне и пострадали от неё. Из лазаретов шли письма с откровенным выражением радости по поводу освобождения от военной службы. «Процент скучающих» оказался наиболее высоким по выборгскому району в 12-й инженерной дружине, «три письма содержали жалобы на то, что их авторы уже больше года находятся в Финляндии и испытывают скуку, не имея возможности присоединяться к местной гражданской жизни из-за незнания шведского и финского языков» [КА. Д. 3847. Л. 14, 17]. 86