Труды КНЦ вып.9 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 11/2018(9))

[Замятин, 2006], В. А. Подорога [Подорога, 1995] и др. В. А. Подорога [Подорога, 1995] активно использует понятие культурный ландшафт. Уподобляя ландшафт тексту, в составе литературных текстов он вычленяет локусы смысла, смысловые поля, территории и их границы и взаимоотношение между ними. Анализируя содержание понятий «культурное пространство», «пространство культуры», «локальная культура», «региональная культура», «культурный ландшафт», Е. А. Воробьева [Воробьева, 2007] выделяет три уровня осмысления локальной культуры. На уровне бытийности конкретных форм локальной культуры ее содержание эксплицировано в культурном ландшафте; уровень понятийности локальной культуры реализуется через конструирование пространства определенного типа культуры; на уровне рефлексивности локальная культура осмысливается в культурном пространстве. П. С. Куприянов и Л. В. Садовникова сосредотачивают свое внимание на том, как воспринимается и используется пространство, как изменяются его культурные смыслы, как создается и функционирует образ пространства в памяти жителей, как пространство пробуждает воспоминания, а память конструирует ландшафт [Куприянов, Садовникова, 2009]. А. Ф. Филиппов делает попытку представить основные теоретические принципы социологии пространств, которые должны позволить исследователю приступить к конкретному изучению пространственных аспектов социальной жизни [Филиппов, 2009]. Суммируя все вышесказанное, остановимся на определении культурного пространства как на восприятии человеком физического пространства и тех символических значений, которыми его наделяет каждая культура. Несколько сложнее обстоит дело с определением понятия «сакральный ландшафт» и «сакральное пространство». Трудности вызывает не только само исследование, но и определение сакрального. Согласимся с В. И. Харитоной в том, что эта категория относится кчислу наиболее дискуссионных в социальных и гуманитарных науках [Харитонова, 2010]. В. И. Харитонова понимает сакральное не в теологическом варианте — как принадлежность и причастность идее бога, а более широко — как «причастность идее ирреального и контактов с ним» [Харитонова, 2010: 8]. Понятие «сакрального» относится к трансцендентальной, или иррациональной, сфере и, как правило, осмысляются путем противопоставления. Мирча Элиаде предлагает рассматривать концепт в рамках оппозиции «сакральное — профанное» или в противопоставлении «реальное - ирреальное» [Элиаде, 1994]. Многие исследователи придерживаются позиции, что сакральные пространства конструируются. Каким образом это происходит обсуждается в работе В. А. Шнирельмана «Места силы: конструирование сакрального пространства. Введение к дискуссии» [Шнирельман, 2014: 3-9]. Основная мысль заключается в том, что в настоящее время священные места возникают там, где ранее не было никакой религиозной деятельности и в основном религиозная активность концентрируется на археологических памятниках. Конструктивистский подход к пониманию сакрального пространства представлен в работе Е. Головневой и И. Шмидт. Анализируя и описывая Окуневский феномен, они приходят к выводу, что привязка сакрального места к определенному археологическому памятнику — довольно частое явление 26