Труды КНЦ вып.8 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 9/2017(8))

Сто лет назад, 23 апреля 1867 года, в московском Манеже открылась первая в России этнографическая выставка. Это событие можно рассматривать как зарождение традиций отечественного этнографического музея, и в этом плане Этнографическая выставка предлагает обширное поле для исследований как музейным сотрудникам, так и историкам, этнографам, антропологам. Большая часть коллекций выставки была передана в Румянцевский музей, составив «Дашковский этнографический музей». После революции фонды этого музея отошли Музею народов СССР в Москве, а с 1948 года они хранятся в Российском этнографическом музее Санкт-Петербурга. Выставка преследовала глобальные цели. С одной стороны, по замыслу организаторов, на плечи которых легла основная исследовательская и подготовительная работа по устройству выставки, — членов Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии во главе с антропологом А. П. Богдановым — она должна была показать объективную картину этнического многообразия многонациональной России. С другой стороны, чисто научные и просветительские цели столкнулись с политическими и идеологическими интересами государства, и Этнографическая выставка принуждена была стать средством выражения идей русского национализма и панславизма [Байбурин, 2004]. Не случайно программу выставки утверждал сам император Александр II в соответствии с докладом министра просвещения, а великий князь Владимир Александрович являлся почетным председателем оргкомитета [Федорова, ЭР]. Основную сумму на организацию выставки предоставил государственный деятель, меценат Василий Андреевич Дашков, но пожертвования поступали и от членов императорской семьи, и от других «высоких» лиц. За два месяца работы Этнографическую выставку посетило более 80 тыс. посетителей, в том числе иностранцев, наглядно убедившихся, как огромна Российская империя, и как много народов со своими особенностями, различными культурными традициями, религиями проживает в ее обширных владениях. Однако каким-то образом все эти народы, представленные на выставке во всем этнографическом многообразии: в окружении подлинных предметов быта, в этнических костюмах, на фоне традиционных жилищ, оказались сосредоточены вокруг комплексов, посвященных восточным, западным и южным славянам. Задача просвещения населения и знакомства народов России и соседних братских стран друг с другом лежала на поверхности, а на дне скрывалась идея этнической иерархии, где высшую ступеньку на выставке заняли русские, а за ними следовали братья-славяне (специально к выставке был приурочен и Славянский съезд) [Этнографическая выставка..., 1878; Knight, 2006]. Вышесказанное ни в малейшей мере не уменьшает высокий научный уровень выставки. За подготовку научной части отвечали этнографы и антропологи. Первые занимались сбором этнографических предметов, костюмов и прочих вещей, следили за их соответствием реалиям культурного быта представленных народов, записывали информацию о собираемых экспонатах и их владельцах. Вторые занимались антропологическими коллекциями, следили за соответствием скульптур антропологическим типам этнических групп. Для изготовления манекенов были приглашены известные русские скульпторы. Они работали по фотолитографиям и зарисовкам, которые предварительно были заказаны и сделаны в разных регионах Российской империи. Для художников, скульпторов и фотографов были разработаны специальные подробные инструкции. Работала даже 77