Труды КНЦ вып.8 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 4/2017(8))

И. Г. Эйхфельда, «на 300 человек участников нашелся только один, который выступил против нас, что, мол, никогда земледелия на Севере не было и не будет. Ему ответили, что “ты опоздал, товарищ, до большевиков много чего не было”» [Первая Полярная конференция, 2009: 168]. Такие метаморфозы, произошедшие в сознании политической и научной элиты, имели вполне логическое обоснование. Уже в «Пятилетием перспективном плане исследования и освоения Арктического сектора владений СССР», рассчитанном на первую пятилетку, политика Советского государства в Арктике обосновывалась исследовательскими и хозяйственными задачами, реализация которых если не сейчас, то в будущем должна была обеспечить «крупнейшую роль» Арктики в экономике СССР. План составлялся с таким расчетом, чтобы Арктический сектор СССР уже во второй пятилетке стал бы «реальным данным» [Федоров, 2009: 235]. О том, какое значение на новом витке истории власть придавала освоению северных территорий страны, свидетельствует тот факт, что при подготовке второго пятилетнего плана на 1933-1937 гг. отдельной частью в его заданиях был выделен раздел «Освоение Советской Арктики», подготовленный группой Севера при Госплане СССР под руководством С. В. Славина. В вводной части к нему заявлялось, что «от отдельных мероприятий по изучению и хозяйственному освоению Арктики мы переходим к планомерному, рассчитанному на ряд лет, широкому изучению и промышленному освоению заполярных районов Советского Союза» [Тимошенко, 2013: 1]. Госплановская концепция «северного измерения», прежде чем «обрести плоть и кровь» и стать основой для принятия правительственных решений по Северу в 1930-е гг., сначала подверглась широкому обсуждению на I Всесоюзной конференции по размещению производительных сил Севера (24 февраля 1932 г.) - одной из первых в ряде конференций, которыми сопровождалась предварительная работа по подготовке второго пятилетнего плана. При ее открытии председатель Госплана В. И. Межлаук констатировал: «Только теперь мы можем поставить во весь рост проблему освоения советского Севера, представляющего собой 1/12 часть всей поверхности суши земного шара, изобилующего величайшими богатствами, к которым рука человека еще почти не прикоснулась» [Проблемы Севера, 1933: 7]. Главным и основным фактором в деле их освоения, считал докладчик, являются кадры: «Но закрепление рабочей силы на Севере зависит непосредственно от того, как мы поставим сельское хозяйство» [Проблемы Севера, 1933: 10]. Отсюда столь пристальное внимание участников конференции, проявленное к проблемам полярного земледелия. Итогом же их обсуждения стало принятие развернутой резолюции по вопросам развития сельского хозяйства непосредственно в районах Крайнего Севера, территория которого в то время определялась постановлением ВЦИК от 8 сентября 1930 г. Основные положения данной резолюции сводились к следующему: • Крайний Север занимает территорию около 1 млн. га с населением в 1931 г. около 1 млн чел. и перспективой большого роста населения во втором пятилетии. Эта громадная территория имеет большое разнообразие природных условий в отдельных слагающих ее частях и в отношении сельскохозяйственных возможностей может быть разбита на три следующие зоны: 1) тундровую, 2) лесотундровую и 3) таежную. 42