Труды КНЦ вып.42 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 8/2016(42))

девушки не хотели ехать в тундру и желали получить рабочее место в поселке или в городе» [Лярская, 2010: 11-12]. Некоторые из наших информантов по окончанию школ-интернатов уезжали учиться в Ленинград с целью получения высшего образования. В 1930 году в Ленинграде был создан Институт народов Севера, куда стали приезжать на учебу коренные северяне. Данный институт проводил для Севера подготовку кадров средней и высшей квалификации по советеко-партийному и культурному строительству, кооперативно-колхозной работе, промышленному делу, а также выпускал научных работников. Для подготовки педагогических кадров, в которых так нуждались северные национальные школы, с 1929 года в Ленинградском педагогическом университете им. А. И. Герцена (ныне Российский педагогический университет им. А. И. Герцена) начинается подготовка учителей из числа народов Севера. В этом институте обучались и две наши информантки - Афанасьева Нина Елисеевна и Мечкина Екатерина Ивановна. И это был их первый и очень важный опыт жизни в городе: «Эта счастливая возможность сложилась. В Ловозере я кончила седьмой класс, а потом в Ленинграде я училась » (4). Поскольку в семьях информантов национальных вещей практически не сохранилось, саамы ничем не выделялись на фоне других горожан: « Ничего они <родители - О.С> с собой не привезли и не сохранили. Их всех отдали в интернат» (2); «Когда я приехала в Ленинград учиться <... > ничего не было. <... >. Ни бурок не было. Сейчас у меня лежат бурочки, когда мороз сильный я одеваю, и на б февраля. <... >. Сегодня я могу одеться так, как я хочу одеться <...>. Но в то время, когда мы были детьми ши в юношеском возрасте, такой возможности не было! <... >. Сейчас у меня имеется и праздничная и непраздничная, сегодня я могу это себе позволить, а тогда возможности не было <...>. Поэтому, когда в Ленинград приехала, было какое-то обычное платьишко, пальто, ну какие-то ботинки приспособлено под климат» ( 3 ). Приезжая на каникулах к родителям, дети старались внести элементы «цивилизованной жизни» в быт своих старших родственников, однако это не всегда успешно удавалось: « Во-первых, скажем, в саамских семьях лишних простыней никогда не было. Это позднее мы, когда учились в Ленинграде, мы стали покупать <... >. А мама у меня все равно всегда на шкурке спала. ... .В малицу залег и одеяла не надо» ( 3 ). Информанты отмечали, что после переезда в город их очень сильно тянуло на природу, городской ритм жизни был для них непривычным: «Мы не порывались в какие-то большие мегаполисы, это тяжело. Это не наше!» (2). Скорее всего, по этой же причине наши информанты из числа тех, кто учился в Ленинграде, возвращались обратно на Север, предпочитая небольшие города Мурманской области. Так, одна из информанток поведала о том, что ей понравилось жить в городе Кировске именно по причине того, что здесь практически в шаговой доступности лес и горы: «Если захотел, пошли на природу. Горы рядом мои любимые. Захотел на охоту пошел» (4). 95