Труды КНЦ вып.42 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 8/2016(42))

интерпретационные схемы, определяемые культурным тезаурусом биографа» [Рейтблат, 2014: 207]. Важно, как понимается и выстраивается, в каких категориях осмысливается и излагается «внутренняя история» человека в соответствии с разделяемой автором культурной доминантой времени и группы, к которой он принадлежит [Лотман, 1997]. Большое значение биографов в России, будь они специалисты-историки или литераторы иного профиля, определяется тем, что «здесь массовое сознание обычно осмысляет историю не в рамках генерализованных понятий, закономерностей и тенденций, а через личностные и семейные модели. Поэтому значимы не столько идеологические и политические программы (характерно, что современные партии не предъявляют их, а электорат не очень ими интересуется), сколько лидеры. И история трактуется как цепь биографий» [Рейтблат, 2014: 194]. В свою очередь, выдающиеся персоны могут представительствовать от лица истории любого масштаба - национальной, локальной, этнической, корпоративной и т.д. «Не просто имя - биография страны» - органичное название для серии книг, в которых собраны биографические очерки «о людях, оставивших заметный след в истории Мурмана», или «выдающихся людях Мурманской области» (из аннотаций) [Не просто имя, 1987; 1989; 1990; 1991]. Девиз этого цикла книг - «Имя, оставленное людям». Формальным критерием отбора персонажей являются материальные свидетельства присутствия в локальной истории: поименованные в их честь улицы и другие локусы, производственные и культурные объекты как «места памяти». История отдельного региона представляет матрицу истории всей страны. Местная топонимия всегда включает имена мировой, общенациональной и региональной значимости в некоторой пропорции. Болезненное отношение к переименованию улиц и прочих элементов культурной среды связано не только с тем, что этот акт означает пересмотр концепции истории («зачеркивание прошлого»). Не менее важно переживание по поводу «попрания памяти» о конкретной личности: уничтожение имени равно акту вандализма в отношении памятника, нет имени - нет человека и т.п. В местах с «молодой историей» ее герои еще продолжают жить в памяти коммуникативной. Содержание биографий данного собрания хронологически укладывается в границы между Первой мировой войной и 1970-ми годами (исключая детство и раннюю юность нескольких персонажей). Время подготовки и выхода издания пришлось на завершающую стадию жизни той страны, историю которой биографии воплощают. Этот этап часто обозначается как «фаза стагнации» советского общества, и он идеально подходит для подтверждения устоявшихся общественных норм и ценностей, подведения итогов. Биография придает цельность индивидуальной жизни, подытоживает ее и наделяет смыслом. Тем самым она как жанровое образование (совокупность жанров) соответствует периоду «постепенной рутинизации “революционного” импульса, нормализации существования, когда закрепляются победы, подводится баланс достижений и утрат» и т.п. [Дубин, 2001: 101]. «Исключительность, дающая право на персональное включение в память коллектива, может быть различной количественно и качественно, - писал Ю. М. Лотман. - В количественном отношении она может заключаться в исключительно точном выполнении нормы, которая сама по себе ничего 7