Труды КНЦ. 2016, № 3 (37). Гуманитарные исследования, вып. 9.

восстановился, о чем свидетельствует знание истории семьи и поддержание контактов с родственниками. В настоящее время представители семейно­ родственных общностей проживают в Финляндии, Карелии, в Мурманской и Ленинградской областях, то есть в местах традиционного проживания финнов. Информанты довольно спокойно повествуют о судьбах своих предков. Исключение представляет информант А. Л., которая была непосредственной свидетельницей репрессий, направленных против финнов. На ее глазах арестовали отца. Да и ее саму репрессии коснулись. Возможно, эмоциональность рассказа - следствие и гендерного фактора (остальные информанты - мужчины). А. Л. испытывает, с одной стороны, чувство гордости по отношению к героическому прошлому своего отца, с другой стороны, жалость и горечь по поводу его трагической судьбы. Вспоминая, как ездила на перезахоронение отца, она не смогла удержать слез. Несмотря на то, что отца в 1937 г. расстреляли, А. Л. каких-либо резких высказываний против советской власти себе не позволяет, а И. В. Сталина оправдывает: Сразу говорили, что это не Сталин, он подневольный был, им кто- то руководил. Умные грамотные люди, они сразу поняли. Все, кто работали в экспедиции, я уже большая была, понимала, замужем, они сказали, это не Сталин. А вот те, кто бежали за границу, вот те умные были люди все. Вот. Подобное оправдание правителя: «не он виноват в наших бедах, а его окружение» - характерный для «народного» отношения к власти стереотип. Поколение детей репрессированных «красных финнов» (как и всех детей коммунистов, пострадавших от советской власти) оказывается здесь в особой психологической ситуации. Если одни однозначно считают себя вправе обвинять власть в убийстве «отцов», то для других это означало бы «предать память» родителей, которые верно служили коммунистической идее. Безусловно, те и другие заслуживают понимания. В отличие от А. Л., информант А. П. был немногословен и несколько насторожен. Так, на некоторые вопросы он отвечал: «А зачем Вам?» Поэтому выяснить его отношение к происходившим событиям не представлялось возможным. Информант В. А. уважительно отзывается о своем прадеде, который был членом правительства Финляндии в революционные годы. В его рассказе об аресте прадеда в 1938 г. чувствуется ирония: Самое смешное, что он один из руководителей левых <«левьіх» - выделено информантом при помощи интонации - Б. Е > фракций в финском Парламенте, поэтому он и бежал через Выборг в Россию. Информант вырос в Эстонии в спокойное брежневское время: Нигде никаких гонений, связанных с моей фамилией у меня не было. Рос я законопослушным пионером. Руководил пионерской организацией школы, и комсомольской организацией школы. С удовольствием ходил на демонстрации. Против идеологии не попрешь никуда. Пожалуй, последняя фраза и определяет отношение В.А. к прошлому. Его собственная жизнь, да и жизнь его родителей, сложилась благополучно и прошла без особых потрясений. 42