Труды КНЦ. 2016, № 3 (37). Гуманитарные исследования, вып. 9.

Из этого можно сделать вывод, что сохранность и передача сведений об истории семьи зависит от личной заинтересованности человека, а также от количества и качества документальных источников. Препятствием к знанию истории своей семьи является и то, что для старшего поколения вспоминание трагических событий прошлого слишком тягостно. Поэтому многие остерегались расспрашивать старших, оберегали их от воспоминаний: Если я маму начинала расспрашивать, то она расстраивалась сильно, а у неё сердце больное было. Сын мне говорил: «Оставь бабушку» (Инф. A.JL) . Иногда представители старшего поколения сознательно старались утаить какие-либо сведения о семье, чтобы оградить своих близких от возможных проблем: Причем прабабушка боялась, когда уже в восемьдесят пятом началась перестройка, и сказали, что надо бы всех реабилитировать, прабабушка всё равно боялась. И когда моя бабушка сказала, что я напишу про свою бабушку, она сказала: «Ты - дура, они специально выясняют тех, кто еще жив. Будут убивать». В от у нее была такая установка (Инф. Ю. И.). Память о прошлом семьи и отдельных ее представителях сохраняется в некоторых семьях информантов в виде семейных реликвий. Учитывая те обстоятельства, в которых оказывались семьи информантов (репрессии конца 1930-х гг., Вторая мировая война и вызванные этими обстоятельствами бесконечные переезды), сохранить в семье реликвии было делом весьма проблематичным. Реликвии утрачивались, и в семье осталась лишь память о них: Книга была у нас дома «Они защищали Родину». Вот там фотография нашего отца была. И когда отца забрали, и книгу эту забрали. Я эту книгу уже читать умела по-фински, мне восемь лет было. И что я еще запомнила, у отца была сабля, подаренная Тойво Антикайненом (Инф. A.JL ). Золотые часы были в войну проедены в эвакуации. Остался только вот этот наградной лист (Инф. Ю. И.). Рассказывая о событиях, связанных с периодами гражданской войны, информанты, естественно, обращали внимание на воинские заслуги своих предков. Несмотря на трудности различного характера, все информанты в той или иной степени интересовались своими корнями: расспрашивали старших родственников, запрашивали сведения в архивах о представителях семей. В ходе исследования было выявлено, что «финскость» более всего прослеживается в финно-карельских семьях у информантов А. Л. и А. П., рожденных до Второй мировой войны. У информантов молодого поколения Ю. И. и П. И. наблюдается полное размывание финской идентичности, тем более что они происходят уже из полиэтнических семей. В этом отношении чуть отличается ситуация у Ю. И., так как он воспитывался бабушкой, происходившей из карело-финской семьи. Интервью выявили общность исторических судеб семей, чьи предки были выходцами из южных регионов Финляндии: во всех семьях кто-либо из родственников пострадал из-за трагических событий в истории нашей страны XX в. Семейно-родственный круг после всех перипетий не распался, а, скорее, 41