Труды КНЦ. 2016, № 3 (37). Гуманитарные исследования, вып. 9.

сказали, что отпустят тех детей, которые захотят с ней ехать. И вот согласились ехать моя прабабушка и её сестра, а старший брат наотрез отказался. В этом рассказе вызывает сомнение то, что родственник « был за красных», так как в революционный период «красные» финны, напротив, мигрировали из Финляндии в Советскую Россию. Кроме того, неизвестно, где в революционные годы находилась прапрабабушка. Если она проживала в Выборге, который в то время входил в состав Финляндии, то о какой границе речь? Это семейное предание явно не состыкуется с исторической реальностью. Есть сведения, что в 1938 г. прапрабабушка проживала в Ленинградской области [Электронная книга Памяти, ЭР]. Известно только, что в конце 1920-х гг. прабабушка жила в Ленинграде, а бабушка родилась там же в 1928 г. Отец бабушки в самом начале 1930-х гг. ездил в загранкомандировки в Финляндию и в Германию: Там он читает лекции. Но в документах, присланных из академии наук, не пишется, что за лекции. Когда он вернулся, у него начались, мягко выражаясь, трения с органами <ОГПУ - Б .Е> (Инф. Ю. И.). Будучи в командировке в Хельсинки, прадед не пытался восстановить связи с родственниками в Финляндии. После загранкомандировок он попал в психиатрическую больницу и вскоре умер: И вот самое интересное, что прабабушка, у меня создалось такое впечатление, что она даже не дождалась его смерти, грубо говоря, покинула Ленинград, забрала мою бабушку и уехала в Петрозаводск к сестре (Инф. Ю. И ). Со слов информанта, чтобы избежать репрессий, бабушка «переезжала с одного места на другое». Как известно, в 1930-х гг. начинаются репрессии, направленные против инонационалов. V Октябрьский Пленум Карельского обкома ВКП (б) 1935 г. положил начало борьбе «с финским буржуазным национализмом» [Такала, 2007: 50; Веригин, ЭР]. Одним из обвинений в адрес финнов было наличие связи с заграницей, а у многих за границей остались родственники [Иштонкова, 2010: 80]. Финнам были предъявлены обвинения в шпионаже и антисоветской деятельности, что в тот исторический период особой трудности не представляло, судебных процессов как таковых не было, достаточно было осудить тройке НКВД. Финны-иммигранты были обвинены в причастности к диверсионно-террористическим и контрреволюционным организациям, работавшим по заданию финского генштаба с целью отторжения северо-западных территорий России и присоединения их к Финляндии [Шлыгина, 1994: 372]. От репрессий 1930-х гг. пострадали представители большинства семей информантов. По неофициальным данным в результате политических репрессий 1937-1938 гг. подверглись арестам около 20000 граждан финской национальности [По решению правительства, 2003: 356]. Прадед информанта В. А. преподавал в эстонско-финском педагогическом техникуме в Ленинграде, в 1938 г. был осужден на пять лет ИТЛ и умер в тюремной больнице в 1939 г. [Сакса, 2009: 91; Книга памяти финнам, 2010: 16]. Отец информанта А. Л. был военным, его обвинили в контрреволюционном заговоре. Как вспоминает А. Л.: Мне уже 8 лет было. Я всё помню. Помню, как отца вместе с другими мужчинами раздетыми... вели в клуб. Он мне издали рукой помахал. 37