Труды КНЦ. 2016, № 3 (37). Гуманитарные исследования, вып. 9.

проблем фольклористики. По словам Б. Н. Путилова, использование литературоведческого термина «жанр» для теории фольклора вообще оказалось не очень удачным [Путилов, 1994: 155]. В целом в отношении волшебной сказки, которая была заимствована саамами, и песенных жанров это сделать возможно. Но попытки представить жанровую классификацию других прозаических произведений осложняются тем, что многие устные жанры: предания, мифы, сказки, анекдоты, былички, легенды, бытовые рассказы нередко «стыкуются» друг с другом и иногда включают в свою структуру те или иные элементы смежных жанров [Криничная, 1991: 3]. Кроме того, этноязыковая специфика фольклорного материала ставит под сомнение саму возможность создания универсальной типологии. В саамском фольклоре одно произведение нередко объединяет несколько сюжетов из текстов различных жанров [Саамские сказки, 1980: 6]. В записях саамского фольклора дореволюционного периода, как правило, вообще не предпринималось жанрового деления произведений. Предания помещались вперемешку со сказочной прозой и другими устными жанрами, причем между ними редко проводились разграничения. Тексты зафиксированы под самыми разными обозначениями: как предания, сказки, эпос, рассказы [Немирович-Данченко, 1877; Харузин, 1890 и др.], сказки-бывальщины [Пинегин, 1910]. В отечественной фольклористике проводится четкая грань между произведениями сказочной и несказочной прозы как между «правдой», историческим фактом, с одной стороны, и вымыслом, с другой. Но за отсутствием достоверной информации об установках рассказчика, а также слушателя саамских фольклорных произведений говорить о вымысле является некорректным. Чтобы избежать не самой продуктивной дискуссии о фольклорных жанрах, можно также отказаться от использования литературных жанровых терминов и самого понятия, можно условиться называть все фольклорные прозаические тексты саамов нарративами. К слову, последний термин особенно широко используется в западной литературе. Удобно, что к нарративам можно отнести не только сюжетные рассказы о произошедших событиях (фабулаты), но и несюжетные произведения - поверья. Значительный пласт фольклора кольских саамов представляет собой заимствования. Заимствование саамских сюжетов у соседних народов отмечали еще в конце XIX в.: «...Лопари ныне имеют более или менее частые сношения с Русскими сказками и некоторые, кажется, Лопарями получены от них» [Щеколдин, 1890: 17]; «Большинство сказок заимствованы от норвежцев, финнов или русских» [Островский, 1889: 15]. С этим утверждением можно согласиться в отношении волшебной сказки, отчасти бытовой. Надо заметить, что сюжетные заимствования являются закономерным процессом для фольклора любого народа, особенно если произведение успевает адаптироваться и органично войти в устную традицию. Но в отношении саамского фольклора проблема заимствования (прежде всего русских фольклорных произведений) тесно связано с вопросом сохранения национального языка. Многие исследователи отмечали, что русский фольклор вытесняет у кольских саамов их собственную традицию: «Саамская молодежь говорит на ломаном саамском языке, полном русских слов, и молодые саамы уже не знают ни саамских песен, ни сказок, ни даже пословиц и поговорок. Только среди стариков еще кое-где сохранился саамский фольклор, который они ревностно хранят» [Сенкевич- 119