Труды КНЦ. 2016, № 3 (37). Гуманитарные исследования, вып. 9.

полного подчинения государственной бюрократии, культурным требованиям безраздельного отождествления субъекта с ценностями массовой культуры и скрытой за ними массовой пропаганды и т.п. Гуманитарий нужен инструментальному разуму только в качестве социального инженера или связанного с этой изначальной интенцией бюрократа, или идеолога, или политика, или «чёрного» пиарщика, манипулирующего общественным сознанием так, что оно «истинное принимает за видимость, а видимость - за истинное», по выражению Адорно... Городская цивилизация в этой связи выступает как порождение различных форм развития инструментального разума. Где-то города разви­ ваются, испытывая на себе большее воздействие социальной инженерии, то есть согласно чёткому генеральному плану, в которых пробивает себе воля господствующих хозяйствующих субъектов (например, как решит концерн «Фольксваген», так и будет развиваться город Вольфсбург, а мигрантов из Сирии город примет ровно столько, сколько будет установлено по результатам расчётов, учитывающих бесперебойную работу автомобильного завода и функционирование городского хозяйства, и ни одним мигрантом сверх этого). А где-то инструментальный разум принимает более стихийную форму, и тогда образуются магаполисы, в которых будет спасаться от бедности и бесперспективности существования население окружающих провинций (а общественная элита давно поймёт, что ей лучше жить в изолированных пригородах и приезжать в такие разрастающиеся города только вахтовым методом, с понедельника по вечер четверга). При этом города будут предоставлять человеку больше возможностей, чем у него были бы в других местностях в плане развития разнообразных видов человеческой активности (конечно, в пределах инструментального разума!) - об этом давным-давно написал Э. Дюркгейм в работе «О разделении общественного труда». Однако прежде всего подобного рода расширение диапазона возможностей объясняется редукцией того разнообразия человеческой деятельности, которое наступает как раз по мере индустриализации и победного шествия городской цивилизации: например, ремесло как искусство уступает место примитивной машинной технике, ориентированной на массовый спрос (который значительно менее притязательный, чем спрос заказчиков ремесленников) и многое, многое другое. Итак, если бы не было разрушено традиционное общество, которое, с позиции методологии Франкфуртской школы, служит вовсе не символом примитивности и отсталости, а воплощает в своих социальных структурах иные формы человеческой разумности, чем инструментальный разум, тогда бы и не было у людей потребности скучиваться в городах, где воздух и еда намного хуже, чем в сельской местности, перемещения на транспорте занимают столько много времени, отношения между людьми овеществлены, люди думают прежде всего о деньгах и по большому счёту практически лишены подлинной человечности - да вообще не представятся ли беспристрастному учёному современные горожане носителями бацилл некоего коллективного умопомрачения, которые продолжают социальную игру только благодаря глупости (и будь их воля, увидь они приемлемую альтернативу - они сразу же очертя голову бежали бы из мегаполисов в какие-нибудь родовые поместья...)? Но какие же человеческие разумные способности недостаточно раз­ вивает капитализм? Ответ напрашивается исходя из самой логики нашего анализа: дело в том, что количественные соотношения предполагают 105