Труды КНЦ вып.33 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2015(33))

в Ленинград. На перроне провожали члены бюро обкома, соратники по работе. От расставания чувствовал себя неловко, принужденно шутил, улыбался. Но уезжал с чувством выполненного долга, выполнив масштабную работу большой общественной значимости. Это и есть счастье. Однако подспудно сверкнула мысль: не стал ли я сознательным беглецом от трудностей перестроечных реформ? Объективные причины убеждали в обратном. Прежде всего, развивались возрастные болезни - сахарный диабет, стенокардия и это не позволяло эффективно работать в условиях непонятной перестройки. Мне не хотелось идти в слепую, по пути проб и ошибок. На этот раз уверенности в достижении успеха у меня не было, так как не было четкой программы и талантливых мужественных лидеров в масштабе страны» [Годы застойные, 2000: 27-28]. Однако есть и другая версия причин отставки руководителя области. Она хорошо изложена в воспоминаниях первого секретаря мурманского горком В.И. Горячкина. «Выступил Птицын В. Н., объяснил, что он обратился с заявлением к М.С. Горбачеву по вопросу ухода на пенсию, так как к этому времени он пробыл в должности первого секретаря обкома 17 лет, и ЦК удовлетворил его просьбу. Отпустил. Сказано это было как-то беспомощно. Чувствовалось, что решение ЦК для Птицына было неожиданным. По крайней мере, мне показалось, что претендент на столь высокий пост - сам пенсионер, по нашим меркам, и, вероятно, думает, что руководить областью - это с важным видом восседать и надувать щеки» [Горячкин, 2007: 92]. Субъективные мнения двух непосредственных участников событий могут свидетельствовать, помимо прочего, о том, что консолидированное мнение на перестройку, проводимую М.С. Горбачевым, у мурманской партийной элиты отсутствовало. Но сам факт появившегося сомнения (которое было практически не возможно при Н.С. Хрущеве и Л.И. Брежневе) по поводу решений руководства партии указывает на то, что пример выступления Б.Н. Ельцина в 1987 г. стал показательным для региональных партийных функционеров. Заслуживает внимания и тот факт, что при назначении в октябре 1988 г. и при освобождении в октябре 1989 г. от должности первого секретаря мурманского областного комитета КПСС А.С. Балагурова с критической речью выступил все тот же В.И. Горячкин, который сказал: «Зачем все затеяно - непонятно. Сложнейшая область со своей спецификой: приграничное положение, Заполярье, насыщенность армией и флотом и т.д. и т.п. Сказал, что в составе бюро есть подготовленные люди, которые знают наши условия и большинству из них 50 лет. Причем двое - Серокуров и Проценко имели опыт работы в ЦК КПСС и если уж так необходима замена, в чем я абсолютно не уверен, то следует вытащить кого-то из состава бюро, а не привозить к нам пенсионера из Москвы» [Горячкин, 2007: 92]. В октябре 1989 г. практически повторилось то же самое. «В большом зале заседаний обкома КПСС собран пленум. На повестке дня - вопрос о рассмотрении заявления первого секретаря обкома Балагурова об освобождении его от должности. Прямо чертовщина какая-то. Он мямлит что-то о климате, состоянии здоровья, возрасте и тому подобном. Когда выступление закончилось, то Серокуров прямо глядя мне в глаза, спросил: “Кто желает выступить?”... Пошел к трибуне. Само собой из меня потекло: «Мы сегодня прощаемся с Первым, которого год назад предупреждали, что зря он берется за дело, которое не потянет... что кроме вреда, ничего он для области не принесет... 195