Труды КНЦ вып.33 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2015(33))

«трагический» и т.п. В первую очередь звучат всем известные топонимы Донецк, Луганск, Славянск, Краматорск, Дебальцево; одновременно появляются и другие - Кировск, Константиновка, Алчевск, Ольгинка, Марьинка, Брянка, Лисичанск: «Вместе с мужем и тремя маленькими детьми они без малого год прожили в Константиновке, что всего в часе езды от печально известного Славянска» [Ефремова, 2014 (а): 3]; «Елена из Луганска, Наталья из Брянки, Николай из Лисичанска, еще одна Елена из Макеевки. Всего 40 человек - украинские беженцы, прибывшие в Апатиты в основном из Луганской и Донецкой областей» [Герчина, 2014: 1]; «Семья из-под Славянска приехала в гости к родне в мае» [Карпенко, 2014: 13.]; «За три дня приехали две семьи из района города Дебальцево, где сейчас идут жестокие бои. В обеих семьях - маленькие дети. Самой младшей, Насте, 2 февраля исполнится три месяца» [Балабкина, 2015: 1]. Фигуранты таких рассказов, видимо, не являются членами первых организованных групп «беженцев», которые официально появляются в области (и на страницах газет). По крайней мере, в публикациях об этом нет упоминаний. В СМИ присутствуют информационные сообщения с указанием времени и места прибытия, численности группы, способа и организации переезда, деталей размещения: «15 июля в аэропорт “Мурманск” специальным рейсом МЧС России прибыли беженцы с юго-восточной Украины. Их встретили заместитель губернатора Мурманской области Татьяна Поронова и руководители профильных ведомств. «К нам прибыли 69 беженцев, из них 24 ребенка. Трое прилетели к родственникам, остальных мы разместим, обеспечим одеждой - многие были вынуждены приехать налегке, питанием, медицинской и психологической помощью <курсив автора публикации - О.З., О.С>» [Татьяна Поронова, 2014: 2]. Истории жизни беженцев, представленные немногочисленными публикациями, оформляются в типовой нарративный сюжет по «классической» схеме [Неклюдов, 1998; Лурье, Разумова, 2002; Проблемы структурно­ семантических указателей, 2006; Разумова, 2012]. Исходной ситуацией является спокойная жизнь семьи в населенном пункте, которая неожиданно заканчивается с приближением или началом военных действий: «Дочь с мужем долго сомневались, ехать ли. Но когда к городу начали подтягиваться БТРы, испугались за детей, их трое, младшему нет и года, и выехали к нам» [Быстрова, 2014 (б): 4]; «Но мирная жизнь разом закончилась, когда начались обстрелы, разрушения, гибель людей» [Андросова, 2014 (б): 4]; «Павел - повар-кондитер, работал в Славянске, пока не разбомбили кафе. Да и под выстрелами добираться на работу уже не было возможности. Когда прекратилась подача электричества и воды, город оказался в плотном кольце, решили: нужно выбираться!» [Наедине с бедой не оставим, 2014: 2]; «Серьёзное решение покинуть родной Донецк пришло им, когда в городе начались бомбёжки. - “7 августа перед тем, как сесть на поезд, мы укрывались в бомбоубежище. Залп по больнице был такой силы, что снесло третий этаж”, - рассказывает Денис Иванович» [Шишкина, 2014: 8]. Семья спешно покидает населенный пункт: «Они решились на спешный отъезд, когда в село, где живет семья Лилии Александровны, пришел “Правый сектор”, три человека сразу же погибли на блокпосту» [Карпенко, 2014 (а): 13]; «Я до последнего уезжать с Донбасса не хотела... Хотя у нас напротив дома, 14

RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz