Труды КНЦ вып.33 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2015(33))

В 1933 г. деда вновь арестовывают и приговаривают к трем годам лишения свободы условно [Хибинский мартиролог, 2002: 23]. Он не смог пережить всех тягот жизни и умер в 1933 г., не прожив в ссылке и трех лет. Бабушка и дедушка информанта Аллы работали в 1934 г. в рыбпромхозе «Индустрия». В 1938 г. они уехали в Мончегорск к родителям дедушки (дедушка был из ижорской раскулаченной семьи). После смерти в 1939 г. дедушки бабушку с дочкой (мать информанта Аллы) забрал к себе в Старые Апатиты отец информанта Айны [СА Аллы]. Спецпереселенец в Хибиногорске обязан был отдавать из своего заработка 25 % на строительство города и треста «Апатит» (до распоряжения Ягоды от 7 августа 1932 г., уменьшившего эти поборы до 15 %) [Ковалевский, 2012: 48]. Социальный состав спецпереселенцев был неоднороден. Согласно докладу Кировского ГК ВКП(б) за 1934 г. самая многочисленная группа спецпереселенцев состояла из «контрреволюционной части кулачества» [Шашков, 2002: 27], наибольшую активность в контрреволюционной работе проявляли кулацкие элементы из числа финнов и украинцев. На 1 января 1935 г. в Кировске и его окрестностях среди спецпереселенцев были представители 32 национальностей [Берлин, 2008: 29]. Из них финнов - 6,3 % [Шашков, 1993: 58]. По статистическим данным за 1939 г. финское население на территории Мурманской области достигло 4317 человек (1,5 %) [Всесоюзная перепись, 1992: 63]. Согласно Постановлению Президиума ЦИК СССР от 3 июля 1931 г. «О порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков» спецпереселенцы по истечении пяти лет с момента выселения восстанавливаются во всех гражданских правах [Постановление от 3 июля 1931 года, URL: libussr.ru/doc_ussr/ussr_3743.htm ]. У многих этот срок истекал в 1935 г. Однако Кировский район остро нуждался в рабочей силе. В связи с этим Райкомендатурой апатитовых разработок было решено запретить выезд из района поселения трудпоселенцам. Самовольно оставившие место выселения трудпоселенцы привлекались к судебной ответственности [Кировск в документах и фактах, 2006: 185-186]. Позитивным шагом в отношении детей из ссыльных ингерманландских семей можно считать открытие в Хибиногорске семилетней школы с преподаванием полного цикла предметов на финском языке, и для нее нашлись неплохие учителя. Это обстоятельство было вызвано тем, что ингерманландские женщины, а тем более дети, как правило, русского языка не знали [Карху, 1999: 127, 163]. Финская школа была открыта в 1932 г. и просуществовала до 1937 г. [Спецпереселенцы в Хибинах, 1997: 222]. Со второй половины 1930-х гг. начинаются репрессии, направленные против инонационалов (такой термин использовался в то время). Октябрьский пленум обкома ВКП(б) 1935 г. положил начало борьбе с так называемым «финским буржуазным национализмом». Финнов стали исключать из партии, запретили разговаривать на родном языке, начались аресты. Достаточным основанием для подозрения и обвинения была уже сама финская фамилия. Финнам были предъявлены обвинения в шпионаже и антисоветской деятельности, что в тот исторический период особой трудности не представляло, судебных процессов как таковых не было, достаточно было осудить тройке НКВД [Такала, 2007: 49-50]. На Кольском полуострове были «раскрыты» 147