Труды КНЦ вып.33 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2015(33))

возможность создания универсальной типологии. В саамском фольклоре одно произведение нередко объединяет несколько сюжетов из текстов различных жанров [Саамские сказки, 1980: 6]. В записях саамского фольклора дореволюционного периода, на которых мы во многом основываемся, как правило, вообще не предпринималось жанрового деления произведений. Предания помещались вперемешку со сказочной прозой и другими устными жанрами, причем между ними редко проводились разграничения. Тексты зафиксированы под самыми разными обозначениями: как предания, сказки, эпос, рассказы [Немирович-Данченко, 1877; Харузин, 1890 и др.], сказки- бывальщины [Пинегин, 1910: 30]. При этом их значительная часть точно локализована на местности и представлена, главным образом, двумя группами сюжетов: а) о нашествии чужих племен и б) о нойдах. Н.Н. Харузин считает, что в основе этих произведений находятся реальные происшествия, «сильно поразившие воображение лопаря» [Харузин, 1890: 359]. По его мнению, рассказы об этих событиях передавались из поколения в поколение, иногда от одного погоста к другому «с разными прикрасами и постепенно обращались в сказку. Но в то время как лопари не верят в сказки, они верят в эти рассказы, как бы сказочны они ни были» [Там же: 359]. Н.Н. Волков отнес данные группы сюжетов к героическому эпосу и мифологическим сказаниям соответственно [Волков, 1996: 60-65]. В сборнике саамских сказок, сгруппированных по жанровому принципу, составитель Е.Я. Пация причислила сюжеты, связанные с вражескими нашествиями, к героическим и историческим сказаниям и сказкам, а все рассказы о нойдах, окаменевших людях, а также заимствованные сюжеты волшебных сказок - к волшебным сказкам [Саамские сказки, 1980: 6]. В отечественной фольклористике проводится четкая грань между произведениями сказочной и несказочной прозы. Если с идентификацией жанра сказки не возникает особых проблем благодаря основополагающим для этой области трудам В.Я. Проппа [Пропп, 1928, 1946], М.К. Азадовского [Русская сказка, 1932], Е.М. Мелетинского [Мелетинский, 1958 и др.], Э.В. Померанцевой [Померанцева, 1965 и др.], Ю.И. Юдина [Юдин, 1998], Е.А. Костюхина [Костюхин, 1987], то жанровая классификация произведений несказочного характера нуждается в дальнейшем исследовании, особенно в отношении смежных и «смешанных» жанров. Попыткой решения этой проблемы служит классификация Л.Е. Элиасова, в которой учитывалось пограничное положение жанров несказочной прозы и выделялись, например: а) предания со сказочными мотивами; б) предания с элементами мотивов из легенд; в) предания с использованием образов действия былинных богатырей и т.д. [Элиасов, 1960: 27]. Чтобы избежать не самой продуктивной дискуссии о фольклорных жанрах, можно также отказаться от использования литературных жанровых терминов и самого понятия. Некоторые фольклористы обозначают произведения устной несказочной прозы как эпические произведения, повести [Афанасьев, 1914], фабулаты (сюжетно оформленные рассказы) [Соколова, 1970; Sydov, 1948; Чистов, 1967], устные рассказы [Штырков, 2012], мемораты (рассказы- воспоминания), нарративы [Неклюдов 1995, 1998; Разумова, 2001] (последний термин особенно широко используется в западной литературе [Cocq, 2008; Stoor, 2007]) и т.д. К нарративам можно отнести не только сюжетные рассказы о произошедших событиях (фабулаты), но и несюжетные произведения, которые 129