Труды КНЦ вып.33 (ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ вып. 7/2015(33))

способствуют однозначной идентификации «украинских беженцев», «украинских переселенцев» как этнических украинцев. Подобная игра слов в 1990-е гг. привела к появлению «квазиэтнических» терминов - «лицо кавказской национальности», «кавказец» [Левинсон, 2005; Карпенко, 2004; Величко, 2003; Змеева, 2008, 2011]. А объединение этнических групп под общим термином «кавказец» до сих пор вызывает недоумение у представителей народов Кавказа и Закавказья. У читателей складывается образ временно приехавшего в Мурманскую область представителя определенной этнической группы. Особенно реалистичными подобные выводы становятся после использования журналистами понятий «коренной украинец», «украинский переселенец». Естественно, что городские «слухи», «мифы» об иждивенчестве прибывших не нашли подтверждения на страницах газет. Напротив, во всех периодических изданиях мы находим их регулярные опровержения. Одним из самых распространенных является отрицание ежедневных финансовых выплат «беженцам» [Веселова, 2015: 4; Штепенко, 2014 (б): 3; Гаврилов, 2014: 4; Андросова, 2014: 2; Быстрова, 2014 (а): 4; Кузнецова, 2014: 8; Деньги для беженцев, 2014: 7]. Например, в газете г. Апатиты «Дважды Два» уточнялось, что финансовая помощь предоставляется только «при условии, если граждане Украины въехали на территорию России не позднее 15 июля 2014 г. и обратились в Управление миграционной службы по Мурманской области с ходатайством о признании беженцами или заявлением о предоставлении временного убежища на территории РФ не позднее 1 августа 2014 года. Размер финансовой помощи каждому человеку, фактически проживающему в жилых помещениях граждан РФ на территории Мурманской области с 15 июля по 15 августа 2014 г. (не более 30 суток), составлял 100 рублей в сутки и выплачивался единовременно» [Деньги для беженцев, 2014: 7]. Так или иначе, публикации, опровергающие «иждивенчество» приезжих, посвящены теме оказания им помощи. В результате остается неясным, была ли действительно оказана помощь, или публикации свидетельствуют об ее отсутствии. В статьях прочитываются только успокаивающие разъяснения о невыдаче наличных «на руки» или о благотворительности местных жителей. Публикации имеют определенную логику: в области появились беженцы —►чтобы как-то адаптироваться на новом месте, им нужна помощь (в том числе и финансовая) —> горожанам не стоит быть равнодушными к проблемам беженцев —> обязательно требуется помощь от неравнодушных горожан, так как беженцам деньги на руки не дают. В завершение следуют пояснения по поводу беженских ежесуточных и наличных выплат: «Восемьсот рублей - это сумма, которая идет на компенсацию расходов муниципалитета, связанных с размещением и социально- бытовым обустройством лиц, вынужденно покинувших территорию Украины и находящихся в пункте временного размещения. По словам заместителя председателя оперативного штаба Вадима Петровича Крутова, никто из украинских беженцев “на руки” эту сумму не получал и получать не будет» [Помощь братскому народу, 2014: 2]; «Поясняю: эта сумма установлена государством как компенсация муниципалитетам, принимающим переселенцев, на покрытие расходов, которые они понесли по трем направлениям: транспорт, проживание и питание» [Штепенко, 2014 (б): 3]; «До сих пор ни одному из них, 11